Как «собрать» экономику?

Говорим об этом с Алклычем Алклычевым, доктором экономических наук, профессором, членом Международного союза экономистов, и Казимом Сурхаевым, кандидатом медицинских наук, доцентом, заслуженным врачом РД.

– Алклыч Магомедович, давайте начнем с анализа базовых отраслей экономики республики.

– Фундамент экономического развития Дагестана – аграрный сектор. В свое время крупные хозяйства играли большую роль в развитии экономики, у них была определенная специфика, существовал мощный аграрный производственный потенциал, продукцию перерабатывали внутри региона. Если же разбирать промышленный сектор в целом, то производственная база сильно подорвана, технологическая составляющая отстает. И тут основная причина в том, что в 90-е годы не смогли конвертировать военное производство на выпуск гражданской продукции, диверсифицировать свою экономику в том же направлении.

С автопроизводством, например, почему в республике не идет дело? Хотя у нас был очень мощный потенциал. Я 10 лет был в составе Экономического совета при Президенте, а потом уже при Главе Дагестана, и через нас проходили великолепные проекты, просто уникальные. Они ложились на стол различным руководителям, рассматривались, получали положительные заключения экспертов, но, к сожалению, до реализации так и не доходили.

А ведь есть и внутренняя конкуренция регионов СКФО. Например, проект малотоннажного судостроения ушел от нас в Астрахань, хотя в Дагестане прекрасный завод, который можно было задействовать. В рыбной отрасли необходимо наводить порядок, развивать ее. Словом, нет должного уровня производства. А производство – это налоговая база и рабочие места.

Что касается аграрного сектора, то сегодня есть поддержка мелкого сельхозпроизводителя, мы видим реальный результат. Но смотрите, что случилось с овцеводством. После экспортного договора с Ираном резко взлетели цены на баранину. Население страдало, пока ситуацию не удалось выправить.

Безработица тоже большая проблема республики. Вот ежегодно вузы выпускают специалистов, а куда им идти? Да и с выбором профессий народ негибкий. В бизнесе наши люди хваткие, а чтобы увидеть перспективы тех или иных профессий на рынке труда, этого нет. Кругом одни юристы и экономисты уже столько лет подряд. Та же ветеринария у нас востребована, особенно в горах, а молодежь не идет.

– Назад в горы вообще мало кто сегодня хочет вернуться…

– Хотя там сейчас прекрасная инфраструктура, хорошие дороги, большинство районов газифицировано, есть сотовая связь, Интернет. Да и специалисты, подготовленные за эти годы в Дагестане, фактически являются нашим неиспользованным потенциалом. Когда экономика востребует, у нас хватит специалистов любых профессий.

– Переключимся на медицину. Казим Абуталибович, как будет реагировать эта сфера в новых экономических условиях?

– На первый взгляд, тесной связи экономики с медициной нет, между тем она довольно значительна. Начнем с того, что медицина напрямую определяет качество жизни человека и общества. Но есть одна проблема: законодательная база в области медицины у нас даже в советское время была не на должном уровне, а сегодня она совсем слабая. У нас до сих пор нечетко определены понятия «врачебная ошибка» и «врачебная халатность». Элементарных критериев оценки не существует, и когда пострадавшая сторона выдвигает претензии юридического характера в адрес врачей, то ничего не может добиться. Законодательная база абсолютно не конкретизирована, и над этим нужно работать и юристам, и врачам.

Еще одна проблема. Наверняка те, кто обращался в частные клиники, сталкивались с ситуацией, когда их прогоняли по всем специалистам и только потом начинали лечить. Коммерчески это очень выгодно, и руководители частных клиник рекомендуют врачам такой прием. В результате такой солидарности страдает пациент.
Обращаясь к опыту частных клиник других стран, где я работал, могу сказать, что там система частного приема устроена по-другому. Пациент обращается в медицинский центр, его направляют к врачу общей практики, и уже на основании предположительного диагноза его принимает узкий специалист. Пациенту не приходится зря бегать к невропатологу, пульмонологу, сдавать бесконечные анализы, то есть максимально лимитируются все эти хождения. Если все сказанное подвести под экономическую базу, то представьте себе, какое колоссальное количество средств можно было бы сэкономить и пустить их на качественную медицину. А здоровый человек – это хороший производитель экономических и материальных благ. Вот вам и очевидная связь с экономикой.

– Алклыч Магомедович, у нас законодательная база страдает не только в области медицины, но и по всем отраслям экономики. В законах очень много скрытых противоречий. В свое время экономика была пущена в либеральное русло, и вот результат…

– Совершенно верно. Теперь, используя налоговый, земельный, бюджетный кодексы, государство пытается экономику «собрать». По форме закон, может, и соответствует времени, но на практике не работает. К тому же у нас не только территориальная экономика дифференцирована, но она разделена и внутри регионов. Деление идет на центральную, региональную и местную экономики. Так вот, местные бюджеты у нас почти не имеют доходной базы. Но ведь основой экономики являются именно они. Если мы их наполним, у нас и регион будет богаче, это же очевидно.

И Федеральный центр мог бы себя разгрузить, если бы региональные экономики заработали. А у нас доноры в федеральный бюджет – это Татарстан, Ямало-Ненецкий и еще несколько округов.

– Но история свидетельствует, что Россия как государство может функционировать совершенно автономно. То есть мы можем сами себя прокормить, защитить и развиваться…

– Продовольственную безопасность мы можем себе обеспечить, в этом сомнений нет. Однако у нас нет должного уровня переработки сырья, поэтому нужно продолжать программу импортозамещения и развивать перерабатывающую промышленность. Северо-Кавказский регион маленький, а страна большая, кормить надо, поэтому у нас один путь — будем развиваться.