Человек смеха
Впоследней публикации «Лапши» «О мере смеха» «героем» шел Абдул Раджабов. И мне тут же сослуживцы напомнили о втором «экстремале» шуток — Владимире Гамалее, нашем дагправдинском коллеге, о розыгрышах которого не забывают и ныне. Приходится заполнять вакуум. Вакуума, правда, для «хохм» не хватает, — попробую — хоть толику.
Однажды ему стало известно, что один из сотрудников редакции, который свой отпуск проводил один в Минводах, на этот раз, по настоянию жены, туда едет с ней. Володя тут же позвонил знакомому своему журналисту и продиктовал ему три записки в санаторий на имя коллеги, чтобы тот с интервалом в 2-3 дня отправил их туда. А в санаториях, как известно, есть ячейки, куда пофамильно кладут почту.
Так вот буквально на третий день пребывания в санатории жена нашего отпускника извлекает из своей ячейки конверт. А там записка: «Наконец-то ты снова здесь! Я очень рада. Но видела тебя с какой-то коровой. Надеюсь, завтра встретимся на старом месте. Твоя Клава». Естественно, описывать дальнейшие действия супруги трудно. Было все: и битье посуды санаторной, и угрозы, и обвинения, и т.д. и т.п. Отпускник отбивался как мог. И еле успокоил ее, что может быть ошибка, что, может, есть тут какой-нибудь их однофамилец.
Но когда бдительная супруга нашла в ячейке вторую записку, скандал был предельный. Там было: «Я тебя ждала, ястреб мой, с нетерпением. А ты опять на привязи у этой коровы. Или завтра на старом месте, или подумай о конце нашей неиссякаемой любви».
Но Гамалей не был бы Гамалеем, если бы не оценивал результаты своих розыгрышей. Последовала третья записка: «Привет любящим супругам от Гамалея (подпольная кличка «Клава»). И все проблемы были решены.
Под Володины розыгрыши я сам попадал не раз. Однажды получаю письмо из Элисты. Написано по-калмыкски. Я с текстом — в институт истории и языка. Нашелся-таки сотрудник, разбирающийся и в калмыкском. «Тут какая-то абракадабра, — говорит он, — а кто такой Володя Гамалей?».
Оказалось, первые буквы строк (акростих) складываются в «привет от Володи Гамалея».
Другое письмо — из Москвы. От красивой женщины, депутата Госдумы с фотографией со стихами на обратной стороне, строфы завершались рефреном: «Мой кареглазый горностай».
Надо же, не полениться, затратить время, приобрести в киоске фотографию, сочинить стихи и через кого-то отправить письмо из Москвы. Однако в нашей семье настолько привыкли к его шуткам, что без труда угадывали. «Да это же Гамалей».
Но один из его розыгрышей был просто блистательным. Одному из сотрудников редакции крупно повезло — уехал в Париж по льготной путевке. 20 дней в легендарном городе, масса впечатлений. И, когда вернулся в Москву, позвонил Гамалею и сказал, что готовит путевые заметки.
И что же из этого делает Володя. Вспомнив о путевых заметках другого журналиста, еще 20-х годов прошлого века, он вытащил книгу и дал машинистке страниц десять самых смачных описаний улицы Пигаль с ее публичными домами. Подписал подборку фамилией «нового парижанина», заклеил в красивый конверт и понес к главному редактору — Комиссарову Н.В.
Тот вначале похвалил путешественника, но потом чуть не задохнулся от гнева.
— Володя, это что? Он не рехнулся там? Посмотри сюда на приписку: «Рашевский должен мне тридцать шесть рублей. Я поиздержался, поэтому прошу, пусть он отправит их телеграфом на московский центральный почтамт на ул.Горького».
Это, конечно же, была последняя уловка Володи, приписанная для достоверности рукописи.
— Я разберусь с этим гулякой, — обещал он редактору, и с рукописью ушел к себе.
Так как Рашевский твердо заявил, что никогда не брал в долг денег, от второй затеи пришлось отказаться.
Концовка истории завершилась долгим смехом всего коллектива.
P.S. 1. Надо внести ясность еще в один важный вопрос. У предков Володи фамилия была не Гамалей, а Гамалея. Малороссийской дворянской династии, благодаря одному хасавюртовскому «грамотею» при смене паспорта отца сменили и букву «я» на «й», чтобы фамилия звучала «по-мужски».
P.S. 2. Заголовок этих заметок подарен автору Мирзой Айдунбековым.