Дети, книжек не читайте!

— Вот она, «Коротышкинская азбука». Слово-то какое неудобное, длинное. Мальчику очень не понравилось, что его в коротышки записали, они в этом возрасте просто терпеть не могут намеков на свою невзрослость.
Долго раздумывали над первым двустишием, иллюстрирующим букву «А»:
Аисты белые, аисты черные
Азбуку знают, как дети ученые.
Много вопросов оно вызвало. Взять этих «детей ученых». Как понять? Ведь если они дети, то они еще не ученые. А если ученые, то далеко уже не дети: 
Еноты: папаша, мамаша и сын
Стирают, как девять стиральных машин.
Читаем дальше, под славной такой картинкой, где зверушки склонились над большим корытом. Как вам это нравится? Почему девять стиральных машин, а не, положим, двадцать или сорок? А вот двоеточие в первой строке это вообще нонсенс. Царапают слух «папаша» и «мамаша». Родителям, кстати, от Петра Синявского вообще  очень достается:
Ослик — известный упрямец,
Такой же, как папец и мамец.
Ради рифмы и отца с матерью автор не жалеет. Но не всегда он так старается:
Филин всю ночь охотится
На тех, кому спать не хочется.
Иной раз вспоминает П.Синявский, что детская книжка должна быть назидательной. И тогда появляются такие перлы:
Шмель наблюдает с гудением
За нашим с тобой поведением.
Не забывает автор о детской любознательности:
Сом — это рыба с усами.
Нырнете — увидите сами,
Или еще:
Уж ужасно добрый.
Смотри, не спутай с коброй.
К концу своей азбуки стихотворец изволит шутить:
Щука щелкает пастью, щурится,
Лещ трясется, как мокрая курица.
С чего это леща затрясло — непонятно. А вот меня в дрожь бросило от следующего:
Букву «ы» в слове «кыш»
знает каждая мышь.
Букву «ы» в слове «брысь»
 знает каждая рысь.
Хотела бы я посмотреть, как уважаемый г-н Синявский скажет рыси «брысь». За его драгоценную жизнь в таком случае не дашь и ломаного гроша.  А мышь он не иначе как с курицей спутал.
Добравшись до буквы «Э», автор не нашел ничего лучше, как проиллюстрировать ее породой собак под длиннющим названием «эрдельтерьер». И это должны осилить едва научившиеся грамоте дети. Не избежала изысков казарменного юмора П.Синявского и буква «Ю». Оказывается,
Юг для северной селедки
Что-то вроде сковородки
Как тут не затосковать по цензуре?
Правда, сын очень быстро разобрался, что к чему, и книжку эту забросил в дальний угол. Это оттого, что он вырос на Чуковском и Барто. Вот бы и издательству «Фламинго», выпустившему «Коротышкинскую азбуку» тиражом аж 40 тысяч экземпляров, такой вкус!