Изменчивой моде вопреки

Дагестанские женщины всегда имели отменный вкус. Не случайно именитые дизайнеры не могут скрывать своего восхищения, мы же в ответ восклицаем: «А вы знаете, что в Дагестане десятки самых разных национальных костюмов и каждый из них – праздник для глаз!». Сегодня все эти наряды прячутся в сундуках и музеях, выходят в свет по особым случаям. И по традиции каждый год в республике проходит «Парад национальных костюмов», организованный Министерством по национальной политике и делам религий РД. В этом году он прошел в режиме онлайн. Организаторы надеются, что в гардеробе современной дагестанки все-таки появится колоритный, яркий и динамичный этнический стиль.

По завершении фотомоба к Дню России было прислано около 500 работ со всей республики. И взрослые, и дети размещали в социальных сетях свои фотографии в традиционных нарядах. На странице в Инстаграме Ругуджинской школы снимки наряда невесты. Есть в нем скрытый смысл, и это надо знать.

Один раз в жизни

Итак, невеста в день свадьбы надевала уникальное налобное украшение – маргъал (с аварского – жемчужина), не имеющее аналогов ни в одном другом селении Дагестана. Это исключительно свадебное украшение, и девушка надевает его один раз в жизни, а затем передает своей дочери.

На ярко-красный кусок ткани пришивались серебряные подвески, бляшки, монеты, цепочки, бусины из полудрагоценных камней и речного жемчуга. Все традиционные элементы составляли каноничную трехчастную композицию с небольшими вариациями. Маргъал надевали поверх головного покрывала мучIи, закрепляя матерчатыми или кожаными шнурками, пришиваемыми по углам изделия. Свадебный костюм невесты в целом был подчинен идее скрыть, спрятать невесту от дурного глаза завистников и нечистой силы. Переход невесты из отцовского дома в дом жениха символизирует переход в абсолютно иной социальный статус – статус замужней женщины, принадлежащей уже другому тухуму. Именно в этот момент девушка считалась наиболее уязвимой, и ее всячески старались скрыть, защитить от дурного глаза. Невесту вели в дом жениха ночью, а ее наряд полностью скрывал фигуру и лицо. Ювелирные украшения, которые являлись неотъемлемой частью свадебного наряда, также выполняли функцию оберегов. Центральное место в украшениях занимало серебро, так как по преданиям оно считалось самым благородным металлом-оберегом и защищало от злых сил. И по традиции свадебного обряда невесте нельзя было разговаривать, смеяться и есть. Маргъал помогал ей выполнять все предписания.

Национальные кумыкский, ногайский, кубачинский, андийский… костюмы – богатое историческое и этнокультурное наследие народов, многовековая история, традиции. Массивные и филигранные пояса, нагрудные украшения и браслеты, серьги, подвески, кольца. Каждое из них – не просто красивое украшение, а изделие-талисман. Свадебные горские наряды обвешивались серебром весом до двадцати килограммов. Серебряные обереги и нашивки, монеты, кораллы, бирюза, жемчуг, бусины «баламуты» покрывают его поверхность и защищают своим звоном невесту от дурного глаза. Многие из украшений надевались раз в жизни – на свадьбу, затем прятались глубоко в сундуке и передавались по наследству.

И штанишки, и вязаные сапожки

Свое национальное платье Айшат Чупанова из Акушинского района хранит в бабушкином сундуке – таком же старинном, как и сам наряд. Платье, как и сам сундук, – семейный раритет, доставшийся от прапрабабушки прабабушке и так далее.

Старинное платье туникообразного покроя, пояс сплошь в редких монетах, каких-то удивительных сережках, цепочках и прочей невиданной красоте. Словом, пир для глаз.  Шелковый кIаз (платок) тоже повязывали вдвоем в два оборота. Еще полагаются штанишки и вязаные сапожки.

– Ой, не знаю даже, сколько ему точно лет. Но о-о-о-очень старое. Вот, смотри, монета 1757 года. А эти пояса, где еще такие увидишь? Подлинные. Со временем мода менялась. Ничего удивительного – и сейчас это происходит, а наряжаться женщины любили всегда. Одно дело, когда ты дома за кастрюлями, а другое – за калиткой. Там уже конкуренция. Со временем под рубахой стали носить духIнахIава – в качестве нижнего белья, а платье, надеваемое сверху, стали называть акъувильхIава – верхнее платье. Другим видом платья было лабада, валжагъ, которое, как правило, шилось на подкладке. Для зимнего лабада подкладка шилась из шерсти (бала) или ваты (бамба), – рассказывает Айшат Багомаевна. – Вышивки на этом платье нет, но вышивали даргинки во все времена – и когда мужчины защищали аул, и когда рождался ребенок, и когда кто-то в тухуме умирал. На каждый случай были заготовки расшитой материи. Например, на кусок разрисованной ткани клали вещи умершего, причем вышивка лежала «лицом» к его вещам.

Считалось, что это оберег. У кого-то вышивка получалась красиво, у кого-то не очень. Эти женщины не были художниками, но традиции требовали вышивки.

В селении Муги и сегодня богатое приданое невесте собирают с колыбели. То же и с «висюльками» на платье. Тут искусство отходит на второй план, уступая место ритуальной стороне. Каждая его обладательница обязана оставить на нем что-то от себя будущему потомку – на счастье, на здоровье. Пришивая изделие, читаются молитвы. Для своей Хису, младшей дочери, Айшат Багомаевна украсила платье парой серебряных приколок, закрепила их десятком молитв.

– Во многих семьях нашего селения есть подобные наряды. Кто хорошо разбирается, сможет прочесть, какому роду оно принадлежит, кто его обладательница, – рассказывает она.

Многое может сказать и чухто. Богатые украшали его серебряными монетами, ювелирными изделиями, встречались даже фигурки животных, жемчуг. В Дахадаевском районе головные уборы украшались в основном серебром, у левашинок акцент делался именно на покрывало. У гапшиминок могли быть разные головные уборы в зависимости от материального состояния.