Мы всегда были вместе

Перейдя в другую историческую эпоху, мы видим взаимоотношения первого имама Дагестана и Чечни аварца Гази-Магомеда и религиозного философа лезгина Магомеда Ярагского. Пробужденные учением Магомеда Ярагского о вере, свободе и справедливости, горцы Дагестана под руководством имама — его же зятя Гази-Магомеда (1828-1832), а в последующем и имамов Гамзат-бека (1832-1834) и Шамиля (1834-1859) в упорной и многолетней борьбе за религиозную, национальную и индивидуально-личную свободу показали изумившие мир образцы мужества и храбрости. Это национально-освободительная борьба против самодержавия и двойного гнета, духовным предводителем которой явился Магомед Ярагский, продолжалась и во все последующие годы, все больше укрепляя сплоченность народов Дагестана между собой.

Можно привести пример сподвижника Шамиля ученого Насруллу-хаджи из Капира, который до последнего дня был в Гунибе вместе с имамом, командовал на главном направлении защиты Гунибской крепости и погиб в последний день ее защиты. Эти примеры дают нам право констатировать, что между лезгинами и аварцами, как и между другими народами, этносами, много общего, сплачивающего, построенного на взаимном доверии и уважении друг к другу, и попытки отдельных «ура-патриотов» вбить клин между аварцами и лезгинами вряд ли имеют хоть какую-нибудь перспективу.

Благотворное влияние одного народа на судьбу другого не заканчивается на таком общенародном уровне, оно преломляется через судьбы конкретных людей. В нашей республике трудно найти человека, на судьбу которого не оказали бы позитивное воздействие представители другого этноса, другой национальности, проживающие в Дагестане. Если подойти с этой точки зрения, то это коснулось и меня.

С Амри Рзаевичем Шихсаидовым судьба меня свела в сентябре 1969 г., когда я поступил на филологический факультет Дагестанского государственного университета. В том году в университете впервые среди иностранных языков, изучаемых на факультетах, появился арабский язык. Я с большим удовольствием выбрал его в качестве языка изучения. И преподавателем арабского на нашем факультете стал ученый-арабист Амри Шихсаидов. Если честно признаться, в те годы мы не обращали внимания на национальность не только своих педагогов, но даже своих однокурсников. В ходе учебы, увидев мое увлечение арабоязычной аварской литературой, старание к овладению арабским языком, Амри Рзаевич активно привлекал меня в науку, давал индивидуальные задания для саморазвития.

В результате еще в студенческие годы появились мои самостоятельные работы «Турки — как жанр дореволюционной аварской литературы», «Арабоязычная аварская литература», «Арабизмы в творчестве Махмуда из Кахаб-Росо» и др. Когда наш курс сдавал экзамен по арабскому языку, А. Шихсаидов посадил меня рядом с собой, чтобы принять экзамен у сокурсников. Такое отношение со стороны преподавателя и тот факт, что он очень хорошо знал историю Дагестана, усердно занимался арабскими рукописями, вдохновили меня заниматься наукой. У меня появился огромный интерес к истории Дагестана. В том, что впоследствии мною были написаны книги «Гуни – слава Салатавии», «Я не прощаюсь, отец», «Энциклопедия дагестанской жизни», «И жизнь, и смерть во имя Отечества», огромная заслуга моего учителя с большой буквы А. Шихсаидова.

Мне приятно, что он и сегодня учит молодежь добру, любви к своей Родине, быть ее патриотами и достойно ее представлять в жизни. Желаю ему крепкого здоровья, дальнейших творческих успехов в научной работе, которая ему так хорошо удается. А всему лезгинскому народу – процветания в составе братской семьи наших народов.