Спецшкола на Лопани

Так вот именно на берегу этой тихой речки, в самых укромных местах, подальше от людских и милицейских глаз располагались на отдых главные отдыхающие — преступники всех мастей, девушки легкого поведения, любители красивых женских фигур, «интеллигенция» преступного мира: мошенники, картежники, шулера-фокусники и виртуозы-карманники.

Мы, пацаны, считали себя авторитетами, по сравнению с товарищами по школе — маменькими сынками.

Надо сказать, что в эти затаенные места пускали не всех пацанов, а только тех, которых знали преступники.

Преступников в описываемый мною период было много. Был голод, продукты питания давали только по карточкам, и преступники пользовались этим. Работавшие на заводе девушки в красных косынках под воздействием американских фильмов с элементами эротики и красивой жизни попадали на удочку преступников, которые водили их в рестораны. Онемев от счастья, некоторые попадали в сети преступников и становились проститутками. Уже отработанный товар, вчерашние работницы, попадали в укромные места к закоренелым преступникам. Здесь было все значительно проще. Того комфорта, который был в ресторанах, здесь не было, но выпивка и закуска были на высшем уровне.

Мы, пацаны, жили неплохо, никогда не отказывались от воровских конфет, печенья, колбасы, лимонада. Нам очень нравилось слушать рассказы воров про своих «дешевок», которых мы почему-то называли «биксами». И так постепенно мы стали завсегдатаями укромных воровских мест. Мы знали воровские клички: Мородя, Хока, Джура, Халым, Соча. Воры и биксы собирались обычно к восьми. Неискушенному человеку могло показаться, что отдыхает молодежь. Все сидевшие были в очень откровенных плавках, а девушки в чем-то похожем на бюстгальтеры. Даже нам, пацанам, было неудобно смотреть на почти голых девушек. Наиболее наглые девушки пытались нас обнимать и целовать. Это так нравилось ворам, что они стали требовать, чтобы мы разделись до трусов.

Воры были в восторге. Им очень нравилось наше поведение. После удачной работы воры устраивали настоящий праздник. Надо сказать, что они были щедры по отношению к нам. А мы их боготворили. Иногда они нас просили отнести по указанному адресу тщательно упакованные пакеты. Что было в пакетах, никто из нас не знал. Нам было по 11-12 лет, и мы, конечно, не могли догадаться, что носили в пакетах барыгам ворованные вещи. Первым высказал свое возмущение самый умный среди нас — Шурка.

— Мне уже надоело носить пакеты, да и родители мои шум подняли, когда я им рассказал о пакетах. Они хотели завтра пойти в милицию.

В конце концов воровские «малины» были ликвидированы. С тех пор прошло много лет. И когда я сам стал сотрудником уголовного розыска, для меня мое детство стало настоящей школой в борьбе с подстрекателями, которые толкают несовершеннолетних на преступления. Это направление работы считалось в отделе уголовного розыска одним из главных. Мы понимали, что подростковая преступность — это база роста общей преступности. Мы понимали, что подстрекатели, организаторы, скупщики краденого — «главные учителя» подростков, ставших на скользкий путь.

Сегодня почему-то не слышно о работе оперативных сотрудников по разоблачению «учителей». А это чревато серьезными последствиями.