Возвращение героя

Великим творениям духа народного предопределено жить столько же, сколько самому народу, сотворившему их. Пусть с течением времени они могут уйти на окраины людской памяти и даже исчезнуть, но приходит новое время, и они возвращаются, обретают новую жизнь и вновь занимают достойное место в культуре народа. Нечто подобное происходило и с лезгинским героическим эпосом «Шарвили».

Пожалуй, первое печатное упоминание об эпическом герое лезгин встречается в «Воспоминаниях «Девы гор» (О событиях под Шахдагом в 1848 году)», интереснейших записках Н. Рот, дочери коменданта ахтынской крепости Ф. Рота, оказавшейся в гостях у своего отца в дни одного из самых известных сражений Кавказской войны.

В 1941 году вышел сборник «Лезгинский фольклор», составленный А. Гаджиевым (автор вскоре погиб на фронте). Книга эта стала заметным явлением в культурной и научной жизни республики. Серьезный труд с приложением описания материалов и фольклорных параллелей известного филолога А. Назаревича послужил начальной вехой в работе по систематическому изучению устного народного творчества и в определенном смысле остается и сегодня отправной точкой для всех, кто занимается изучением нашего фольклора. В сборник вошло одно-единственное сказание о Шарвили: «Как передают, в старые времена был у лезгин отважный богатырь по имени Шарвили, которого не брали ни меч, ни пуля…» Краткое прозаическое сказание, записанное у 45-летнего малограмотного жителя села Хкем Загира Махмудова в январе 1941 года А. Гаджиевым, сегодня удивляет тем, что оно цельно характеризует эпического героя, его воспринимаешь как бы предваряющим портретом Шарвили, каким мы узнали его потом из многочисленных текстов о богатыре и народном заступнике.

В работу по возвращению эпического героя потомкам включались многие. Можно сказать, что в нашем литературоведении возникло новое направление – по изучению эпоса «Шарвили». И работа эта продолжается, не только исследовательская, но и по выявлению неизвестных до сих пор преданий и легенд. Новым словом в этом стоит признать книгу журналиста Д. Шерифалиева «Эпос «Шарвили». Новые предания и факты» (2008). Тем не менее, по признанию старейшего писателя И. Казиева, и ныне остаются не введенными в научный и литературный оборот около 800 машинописных страниц текстов эпоса, некогда переданных в Институт рукописей Академии наук Азербайджана, судьба которых до сих пор неизвестна.

Время возникновения самого эпоса «Шарвили» с пред­ставленной в нем масштабной панорамой борьбы лезгинского народа с иноземными захватчиками исследователи относят к началу нашей эры. «Шарвили» – яркий пример того, что героический эпос народа неизменно остается­ и все отчетливее воспринимается как великое художественное наследие и плодотворный источник современного национального искусства.

Эпос, венец народного словесного искусства, ныне служит источником вдохновения не только для писателей. К нему все чаще обращаются художники, деятели музыкального и театрального искусства. Можно сказать, что создается эквивалент народного эпоса в живописи, скульптурных композициях, архитектурных проектах. Замысел скульптурного воплощения образа эпического героя лелеял еще Х. Аскар-Сарыджа, но произошло это значительно позже в работе заслуженного художника России Ш. Шахмарданова, он же является автором проекта мемориальной ротонды на горе Келез-хев в селе Ахты. Образ эпического богатыря оживляли в живописи известные художники С. Сейфединов, Д. Велибеков, А. Самарская, К. Шерифалиев. Театральные постановки на темы «Шарвили» режиссера и драматурга Э. Наврузбекова с неизменным успехом проходят на сцене Лезгинского театра. Нами также не забыто, какое оживление вызвала в культурной жизни республики в прошлом году премьера оперы «Шарвили» талантливого дагестанского композитора М. Гусейнова.

Эпический герой, в седой древности народный заступник, в полной мере востребованный сегодня, оказывается носителем доброй силы, сближающей души людей, пробуждающей светлые чувства любви и взаимоуважения народов-братьев и добрых соседей, дающей пример возрождения и развития исконных национальных начал, высоких духовных и культурных традиций.