Загадочный мир Миро Каган

Творчество художницы уже можно охарактеризовать как классику жанра. Стилистика изобразительных повествовательных коллизий — при всей их разности — дает возможность зрителю устремить свой взор в истоки древних цивилизаций, наскальные пиктограммы, солярные знаки, прослеживающие исторический путь от появления первых стоянок человека, и предлагает пройти вместе с автором путь от язычества до современного мировосприятия. Загадочные линии, то переплетаясь, то раздваиваясь и растраиваясь до бесконечности, меняя цветовую палитру, образуют орнаментику символов, выписанную то арабской вязью, то пунктирными, то точечными иероглифами. Миро Каган, словно поводырь, ведет зрителя по близкому и далекому миру, где трагическое и сентиментальное, фантастическое и реальное шаг за шагом отвоевывают сознание, уводя в сюрреалистический мир божественного, возвышенного и земного. Он то пронзительно синий, то багровый, то ясно-голубой, то пророчески черный. Краски бьют со столь оглушительной силой, что не можешь оторвать от них глаз. Но именно они ведут тебя по заповедной земле, заставляя увидеть третьим глазом Шивы то, что «выдает» даже не сознание, а подсознание художника, использующего в качестве подручного материала семейные легенды. Одна из них — «Посвящение Мергем» — прародительница Миро из рода сказителей и прорицателей. Согласно легенде, она дала зарок и укрылась в придорожном мавзолее, попросив в качестве пищи зерно и воду. А через сорок дней вылетела из укрытия голубем, унося ввысь таинство божественного превращения.

Всеобъемлющее творчество Миро Каган притягивает, словно магнитом, вдумчивым исследованием природы человеческих страстей. «Золотая орда» — кровавые жернова, как молох перемалывающие все живое и оставляющие кровавый след не только на земле, но и на священном яриле – солнце, цвета которого отсвечивают зловещими тяжелыми красками. «Писание» — по признанию художницы, в момент творчества  ею водила неведомая рука, самостоятельно рифмуя шестистишья–заклинания, по которым без перевода можно считывать судьбоносные предвещания суетному миру, достигнувшему космического прогресса, но  так и не сумевшему избавиться от первобытных инстинктов. Триптих «Диалог» — многомерное полотно, написанное старинными письменами, причудливо соединяет прошлое и настоящее, древнее и современность. Солярные знаки, языческие божества странным образом  сосуществуют с артефактами современного мира, которые несут в себе не менее ценную информацию о цивилизации, развивающейся по спирали.

Многосложность сюжетных линий при кажущейся их хаотичности совершенно четко выдерживает заданность автора. Она последовательна. И при всей разности композиций они воспринимаются как единое пространственное полотно, где мощное этническое начало дает простор мыслям художника, подпитываемым из неисчерпаемого родника. Что делает видимым для глаз неискушенного зрителя бесценный пласт культуры народа прошлого, составляющей суть человеческого естества с точки зрения природной, географической устроенности. И даже в его обособленности, как в скорлупе, со своим узкоэтническим мировосприятием, культурным геномом, традиционностью такой, а не иной, а потому ценной, как реликтовое дерево. «Тайнопись рода»- не просто попытка вывернуть наизнанку кровное, что болезненно отдирается только с кожей, но разобраться и понять, насколько слабое существо — человек — зависит от законов природы, шамбалы,  знаков, предопределяющих путь человека, будущее земли.

На самом деле автор, в творчестве которого нет и тени нарочитости, спешит поделиться тем богатством, которое приобрел за время путешествия в многомерных мирах,  встречаясь там с теми, кого давно уже нет. Она не боится царства теней, принимая как данность переход в мир, где дух сильнее физической оболочки, и во всем видит философское предназначение природы вещей.