Честь мундира твоего, милиционер!

Несомненно, в целом это лексика пенитенциарного происхождения. А если по-другому, изобретатель обидной словесной макулатуры есть дядька с татуировкой на груди «Не забуду мать родную!», и обед ему дают в алюминиевой миске через дырку в толстенной двери.

У этого дядьки тоже есть свой «опознавательный знак» — «зэк». Это уже «менты» его так обозначили. В отместку. Такие вот взаимоотношения между блюстителями и нарушителями закона. Это понятно. Это логично.

Но почему мы, законопослушные граждане, не любим человека в форме? Что он нам плохого сделал? А ведь интересный вопрос: идет по улице человек в форме, который тебя обязан защищать (и защищает!), но ты его обходишь стороной…

На мой взгляд, этот вопрос следует рассматривать с двух точек зрения. Первая: каким нам рисуют образ милиционера СМИ. Вторая: конкретные случаи, когда милиционер нас незаслуженно обидел, оскорбил. Или посадил в КПЗ. Потом отпустил, но даже не извинился.

Но в шельмовании милиционера доминируют СМИ. Не отстают от них и киношники. Так что же они хотят от работников ГОВД и РОВД?  Допустим, журналиста в свое время обидели.

И он через свою газету, телеканал попросту мстит. Гипотеза, что называется, имеет право на существование, но уж очень она примитивна и доступна. Дело обстоит гораздо сложнее.

Может быть, причина кроется в нравственном состоянии общества, в истощении его духовного потенциала? В таком обществе могут ли существовать СМИ, в меню которых входят одни вегетарианские блюда, без «жареного»? Могут ли там работать люди, одержимые альтруизмом? Отнюдь. Скорее, беспринципные. А такими их делают не только жажда высоких гонораров и дешевой славы, но и, прямо скажем, неприкрытые примеры мздоимства в той же правоохранительной среде.

Это прямо наваждение какое-то! Мы все видим, как почти каждый день гибнут милиционеры в городах и селах республики, а у кого-то поворачивается язык или поднимается рука еще и поносить их… (Разговор об экстремистах отдельный, те сидят в засаде в лесу или на подпольной квартире). Не может такое происходить в обществе, у которого здоровое сердце, здоровые легкие и, главное, здоровая голова.

Хотя в этом обществе есть люди, у которых со здоровьем все в порядке. Но они-то почему молчат? Потому и молчат, наверное, что им довелось натерпеться от работников правоохранительных органов. Если посмотреть на проблему с этой, второй, точки зрении, то резервов повысить в обществе свой престиж у милиционера много, хоть протокол пиши. Лично у меня в своей 61-летней жизни было несколько случаев, когда я пожалел, что у меня самого нет табельного оружия. Неприкрытое хамство и ущербность интеллекта – вот как можно суммировать мои умозаключения про тех людей, которые почему-то имеют мундир, но не имеют чести.

Но я не стал злоупотреблять своим служебным положением и мстить ментам (а это и были именно менты, но не милиционеры), потому что знал и знаю людей в форме, для которых честь мундира и справедливость не трескучие фразы в дежурке, а долг и совесть, помноженные на интеллект. Про таких не скажешь: одна извилина, и та от фуражки…

Один мой дед был участковым в селе. И каким был участковым! Граждане обслуживаемого им участка дали ему прозвище — нет, не «мент», а Красивый Магомед. И до конца жизни он носил его с гордостью. Другой дед, тоже Магомед, работал начальником в двух райотделах милиции. Нормально, когда у любого милицейского (полицейского) подразделения нашей планеты имеется негласная агентура, не нормально, когда ее нет, – плохо будешь раскрывать преступления. Так вот один такой агент стал наводить напраслину на честных людей (а это были 30-е годы прошлого века…). Дед предупредил его, попросил не «стучать» на безвинных людей. Отец мой, свидетель этого случая, рассказывал так: «Когда «стукач» пришел в очередной раз с «арзой» на своего односельчанина, отец приказал мне с конского седла принести свою увесистую плеть. А потом самолично выпорол оговорщика».

Однако история на этом не закончилась. Дед мой сам был оговорен и, пока разбирались, пару недель сидел в Махачкалинском СИЗО. Поняв, что произошла ошибка, тогдашний министр внутренних дел Дагестана Маркарьян сказал ему: «Магомед, поезжай к себе в район, приступай к работе». А Магомед сказал: «Сам поезжай! Я же говорил тебе, что меня оговорили». И перешел на другую работу…

Нет, они не были ментами. Они были милиционерами, знающими цену чести своего мундира. И сегодня таких много. И потери они несут в мирное время. Да что там рядовые милиционеры, — погиб недавно главный милиционер республики. Уж таков нынче сезон, который никак не кончается.

И твое лицо, милиционер, в такой непростой, пока патовой ситуации должно быть открытым и честным для нас, граждан. Ты же видишь, как много у тебя врагов! Хоть не наживай их в законопослушной среде. И на СМИ тоже особо не обижайся – просто не давай им повода. Не гони с порога обиженного чиновниками бедолагу, не тащи человека в изолятор без серьезного повода, не вымогай взятку – все равно не разбогатеешь. Да и силу применять не торопись, если можно обойтись добрым и умным словом.

А там, глядишь, уползет поганенькое словцо «мент» обратно в свое логово – зону. И останется  мой милиционер, который меня защищает. А общество? Может, именно с этого и начнется его выздоровление: ведь все начинается с малого.