Дагестанский спасатель – лучший в России

Уже 21 год он работает в поисково-спасательном отряде, где с первых дней службы проявил себя мужественным человеком и квалифицированным организатором спасательных операций. За свою универсальность получил звание «Спасатель международного класса». Нам удалось переговорить с ним во время рабочего перерыва.

— Кто такой современный спасатель – супермен, способный голыми руками противостоять природной стихии, или просто хорошо подготовленный экипированный человек?

— Супермена, как и Деда Мороза, не существует. Спасатели – это такие же люди, как и все. Они тоже хотят жить, заботиться о своих близких, иметь какой-то доход. Однако, когда поступает сигнал о том, что кто-то попал в беду, все мысли о себе и своем благополучии уходят на второй план. В этот момент в голове только одна мысль – как помочь людям? А бедствия случаются самые разные, и помочь в такой момент порой не может даже самая крутая и современная техника. Помогают смекалка и сноровка. Это, наверное, и есть главные качества хорошего спасателя. Хотя необходимое оборудование у нас всегда с собой, и мы стараемся его пополнять.

— Спасение человеческих жизней – дело благородное, но, увы, спасти удается не всех и не всегда. Насколько это тяжело психологически?

— Наша работа – не романтика, а настоящая мужская работа. Это труд не просто на износ, а на выживание. Она требует огромного напряжения. В том числе и психологического. За годы работы чего только ни приходилось делать: вытаскивать людей из-под обломков зданий, искать пропавших рыбаков в море, после аварии извлекать пострадавших из заблокированных автомобилей, ликвидировать последствия катастроф природного и техногенного характера, стихийных бедствий после схода снежных лавин, селей. Каждая спасательная операция – это жизни людей, которые могут погибнуть. Это страдания людей, которые искалечены и не могут выбраться из автомобиля. Это смерть, кровь, грязь и слезы, к которым невозможно привыкнуть. Спасателем можно только родиться.

— У вас за плечами более 500 спасательных операций. Какие из них больше всего запомнились вам?

— Мне довелось побывать на местах практически всех крупных происшествий и в «горячих» точках последних десятилетий. Конечно, помню события 1996, 1997, 1999 годов в Каспийске, Махачкале, Буйнакске, когда мы занимались ликвидацией последствий взрывов домов. Был и в селе Карамахи во время ликвидации последствий боевых действий. В 2003 году в Осетии участвовал в поисковых работах после схода ледника в Кармадонском ущелье. В 2005 году в Цумадинском и Цунтинском районах пришлось поработать в зоне вооруженного конфликта и заниматься поиском и эвакуацией тел бойцов Российской армии. В 2008 году снова Осетия, но уже Южная – разбирали завалы в Цхинвали. Работали и в Дербенте в 2012 году, ликвидируя последствия схода селевого потока в результате обильных дождей. В нынешнем году пришлось руководить поиском рыбаков, терпящих бедствие в Каспийском море. Условия поиска осложняли штормовой ветер и проливной дождь, и нашим ребятам вновь пришлось рисковать жизнью.

— Став уже руководителем подразделения, вы по-прежнему регулярно выезжаете с коллегами в зоны чрезвычайных ситуаций. Не доверяете?

— Не доверять нет причин. В нашем подразделении работают только настоящие профессионалы.

Возможно, даже лучше меня, но, может быть, дело в том, что они не так опытны, как я. Да и знаете, это, конечно, тяжелая и рискованная работа, но видеть благодарные лица спасенных людей, их родственников и чувствовать сопричастность к их радости – это лучшая награда, чем любые почести и звания.

— А как родные относятся к вашей опасной работе?

— Дома, конечно, переживают, но, наверное, уже привыкли и понимают. У нас же не просто коллектив. Спасатели – это вторая семья и образ жизни. Хотя, когда выдается свободное время, всегда стараюсь погулять с внуками. Их у меня шестеро, и им тоже нужна моя помощь.