Гаджи Шамов: «Это была искренняя речь больного человека»  

– Гаджи Абдулкадырович, как психология объясняет то, что произошло с молодым парнем в столице Татарстана? В чем, на ваш взгляд, кроются причины такого поступка?

– О причинах мы можем только догадываться, истинные причины откроются позже, после оглашения результатов обследования экспертной комиссией. Для дельного разговора особенно важны детали последних лет его жизни, психического и телесного здоровья. А так, из версий, которые сейчас существуют, версия №1 – психическое заболевание. По тому, как он вел себя на предварительном допросе, в принципе можно предположить, что человек неадекватен. Версия №2 – то, о чем говорят в средствах массовой информации: в 2018 году Ильназ получил травму мозга, и подобный поступок мог быть вызван осложнением заболевания. Не исключается наркотическое опьянение перед совершением преступления. Есть еще одна версия – буллинг, давление со стороны одноклассников. Будучи спокойным, застенчивым мальчиком, он терпел побои и унижения, копил их, своему брату рассказывал, что отрицательно относится к школе и у него возникает желание прийти туда и всех расстрелять.

– К слову, некоторые ваши коллеги, анализируя пугающее поведение казанского стрелка во время допроса, сказали, что заявления задержанного типа «осознал себя богом», «начал всех ненавидеть» формируют картину, напоминающую шизофрению.

– Я тоже склоняюсь к этой версии, потому как большая часть таких стрелков, крайних агрессоров – психически нездоровые люди. Видно, что на допросе он говорил искренне, нецензурно высказал свое презрение и ненависть к людям. Это была искренняя речь больного человека.

– Может ли в принципе психически здоровый человек стать вдруг агрессором, не гнушаясь даже убийства?

– Редко, но такое происходит. Здесь опять же множество факторов: это и ненависть к школе – учителям, одноклассникам, которые его обижали, желание отомстить. Это и недопонимание в отношениях с родителями – вечные склоки, обиды и нелюбовь. Туда же отнесем третьесортные игры агрессивного толка, которые эмоционально притупляют психику ребенка, делают из человека животное, в них постоянно происходят убийства и насилие. Такие игры не развивают человека, они буквально способствуют психоречевой задержке, ребёнок деградирует. Тут мы говорим о физически здоровой, но психически, социально, эмоционально, интеллектуально незрелой личности. Возможно, и в раннем детстве у Галявиева было отставание в развитии органической природы (например, заболевание мозга) или функциональной (тяжелые условия проживания, отсутствие воспитания и т.д.).

– Сегодня молодые люди утрачивают навыки реального общения. Каково влияние Интернета на психику детей?

– Через Интернет мы однозначно не можем получить все компоненты здорового общения: отсутствуют живые эмоции, нет контакта глаз, активной речи, игровых прикосновений. Есть лишь односторонняя связь с виртуальным собеседником или со сходной поверхностной социальной средой. В большинстве своем дети играют в игры онлайн. Содержание их, как мы говорили ранее, носит примитивно-агрессивный характер. И даже если рассматривать самые полезные, развивающие игры – и они могут перенапрягать тело ребенка, перегружать его психику.

При неправильном пользовании Интернетом развивается зависимое поведение. Малыш отстраняется от ровесников, становится менее коммуникабельным, эмоционально однообразным, всё чаще уединяется у себя в комнате. Помимо прочего, Интернет накладывает и технический стресс: просмотр контрастной картинки, которая перенапрягает зрение, прослушивание звука, на котором залипаешь и «он прокачивает твой мозг», оправдывая ожидания их авторов, вынужденный просмотр определенного контента типа навязчивой и по возрасту непотребной рекламы – это всё приводит к накоплению негативных эмоций.

Однако, если работать дозированно, есть культура пользования Интернетом, ребенок сам осознает, что это делается для его же блага, то Интернет не несет вреда.

– Как можно избежать казанской трагедии?

– Необходимо принять на государственном уровне ряд решений. Первое – нужно усилить работу психиатрической, наркологической и прочих служб с подростками. Она должна быть корректной, грамотной, поскольку подростковый возраст очень чувствительный, самый кризисный из возрастов. Неправильное слово, небрежное поведение специалиста в столь щепетильных вопросах могут вызвать психологическую травму.

Второе: это нонсенс, когда мы видим, что ребенок с ружьем идет в сторону школы и на протяжении 300-400 метров его никто не останавливает, он успевает помахать рукой знакомым. Сама ситуация абсурдная, поэтому следует отрабатывать систему защиты, безопасности. Она не налажена, в школу может зайти любой человек и совершить правонарушение.

Третье: наверное, надо все-таки повысить возраст, по достижении которого граждане имеют право на приобретение оружия, и за этим должен быть строгий контроль, чтобы не получали справки, разрешение «левым» путем, как это часто происходит.

Конечно, нельзя обойти стороной и такой важнейший аспект, как отношения между педагогом и учеником. Саму систему коммуникаций надо повышать, школьные учителя должны ознакомиться с навыками безоценочного, уважительного, эмпатийного общения, правильного реагирования на агрессию и обиду ребенка и другими приемами высшей педагогики.