И в печали, и в радости

Наш разговор проходит в саду. Здесь царит сладкий, спокойный аромат надежды, поглощающий внешнюю суету и тревоги. Это аромат сотен деревьев, прекрасных цветов и… житейского счастья.

— Сейчас я угощу тебя тем, что ты точно никогда не ела! – говорит Бадави Мансурович, рассказывая между делом о жизни и о деревьях.

— Голубика?

— Нет! Дай вспомнить… Ирга – сердечная ягода!

— Вкусно! – попробовав, говорю я.

А от рассказов хозяина сада становится горько и сладко. И думаешь: всё может человек! Трудное было время, но им тогда так не казалось. Жили, как умели, а счастье все равно было.

– Родился я в 1940 году. В 41-м отец ушел на фронт, и не было от него вестей. Мама умерла рано, в 33 года. Воспитывала меня бабушка по материнской линии – Умухайбат, — вспоминает он.

Первый заработанный в колхозе кусок хлеба он принес в дом в тринадцать лет. Надо было зарабатывать для себя и для бабушки. Пенсии у нее не было, зарплаты тоже.

— В колхозе в те годы денег не давали, расплачивались маслом, сыром, молоком, — рассказывает Бадави Мансурович. — Надо было учиться дальше, а за учебу в Унцукульской школе-интернате брали плату по 5 рублей в месяц. В это время в район приехала экспедиция из Ленинграда для разработки плана строительства ГЭС, и я подрабатывал у них целый год. Этих денег хватило на учебу. После окончания интерната взял направление на Братскую ГЭС.

Пока Бадави рос и трудился в горах Дагестана, в маленькой деревне в Ивановской области росла девочка Надя. Через несколько лет они встретились в Иркутске.

— Ходил за мной, встречал, провожал, — вспоминает Надежда Алексеевна. — Романтика была. Цветочки? Не-е-е, там мороз минус 60 градусов, не до цветочков было. Зато на танцы ходили, грелись. Предложение сделал через полгода. Мама в это время уехала на Алтай к сестре, и я сказала: «Мама приедет, у нее спрошу». Она была не против: избранник дочери не пьет, не курит, не разгильдяй, работящий, а почему бы и нет? Поженились. Свадьбу сыграли по-тихому, в квартире. Потом родился сын Сергей. Он сейчас работает в Приморском крае начальником Федеральной службы по контролю за природными ресурсами.

Бадави Мансурович входит в комнату, интересуется, не дует ли из окна на жену. Может, это и есть любовь — проявлять заботу, казалось бы, в мелочах?

— Жену и партию никогда не менял и Родину не продавал, — гордо заявляет Бадави Магомедов.

Надежда Алексеевна больше рассказывает о том, как муж учился, трудился, о себе же скромно умалчивает.

— Куда он, туда и я. Семья начинается с мужа, он глава, надо слушать, если что не так – корректировать, но аккуратно. А молодые то ли не хотят этого понимать, то ли ценности поменялись.

В Иркутске они прожили 30 лет. В 1962 году Бадави поступил на очное отделение экономического факультета Иркутского сельскохозяйственного института. Учился хорошо, получал повышенную стипендию, занимался научно-исследовательской работой и даже возглавил научно-исследовательское студенческое общество, через два года стал членом партии.

После окончания вуза молодая семья отправилась в колхоз имени Ленина Нижнеудинского района Иркутской области. Здесь Бадави Мансурович проходил практику и защитил на «отлично» дипломную работу. Его назначили главным экономистом и в первый же год работы избрали секретарем партийной организации. Будучи высококвалифицированным специалистом в области экономики, ездил в командировки в Молдавию, Болгарию, Монголию.

Набравшись колоссального опыта, по возвращении в Дагестан работал начальником районного агропромышленного объединения, был избран первым заместителем председателя райисполкома и депутатом районного собрания Совета народных депутатов.

Бадави Мансурович — ученый, кандидат экономических наук, профессор, был проректором, ректором филиала Института финансов и права в Дагестане. Он выпустил не одно поколение аспирантов, награжден множеством грамот, но больше всего гордится внучкой Ольгой.

– Она окончила школу для одаренных детей во Владивостоке на золотую медаль, заняла первое место в программе «Умники и умницы», и ее зачислили в МГИМО. Сейчас Ольга аспирантка, у нее уже несколько научных статей, – с гордостью рассказывает он.

Вспоминая своих друзей из разных городов страны, для которых расстояние – не помеха для общения и встреч, признается: «Без друзей и без работы не могу. До сих пор не могу остановиться: все работаю и работаю. Без труда ни единого дня не прожил и не смогу прожить».

Надежда Алексеевна кивает головой: «Это точно!». И в памяти ее, как кадры киноленты, мелькают картины из прошлого, и все, что рассказывает, «будто не с нами было, а из другой жизни». А ведь были молодыми, сильными, веселыми, любимыми! И сейчас такие же, только молодость осталась где-то за порогом. И ходят немного медленнее, но, как и прежде, рука об руку. Винтажный ковер на стене «Утро в сосновом лесу» – не украшение вовсе, а воспоминание о счастье в маленькой иркутской квартире.

И сейчас он вдруг вспомнит вкус бабушкиного хинкала и тихо, «чтобы Надя не услышала», скажет: «Лучше моей бабушки никто не готовил».

— Бадави, будешь малину? – это Надежда Алексеевна собрала свежей ягоды.

— Да, моя дорогая!