Идея романа «Профессор Аскерханов»

Мне, к сожалению, не довелось лично встречаться с хирургом Рашидом Пашаевичем Аскерхановым. Я знаю о нем из документов, уже ставших исторической хроникой советской эпохи, рассказов его коллег, друзей, родных и, что очень важно, людей, получивших исцеление в результате проведенных им операций. 

 

Я взялся за роман о выдающемся дагестанском хирурге («Профессор Аскерханов»), будучи далеким от медицины, а это, должен признаться, не малый риск для писателя. Ведь мне следовало описывать сложнейшие диагностические и оперативные манипуляции, для чего пришлось по ходу работы усваивать новую для меня терминологию, говоря условно, сдавать экзамен по «медицинскому минимуму». Но речь не об этом. В настоящей статье я хочу  раскрыть одну-единственную черту в личности Р.П. Аскерханова, которая, по моему глубокому убеждению, является наиболее ценной, универсальной или, как сказал бы автор, ориентированный на классиков философии, эпистемологической. Для этого мне придется рассказать, как я пришел к идее написать биографический роман «Профессор Аскерханов».

 

Впервые я услышал о нем в 2004 году, когда в поисках рекламы для своей частной газеты посетил медцентр имени Р.П. Аскерханова. Но услышанное мимолетом не впечатлило меня. Я получил модульную рекламу в свою газету, и на этом мой интерес был исчерпан. 

 

Заключив весьма выгодный для журнала договор о рекламе медцентра им. Аскерханова, я снова двинул по своим делам, так и не узнав о величайшей из добродетелей, которым был наделен член-корреспондент АМН профессор Аскерханов… Конечно, если бы я не скитался по Советскому Союзу с конца 70-х годов, а потом и по РФ вплоть до 2001 года, я скорее всего знал бы о нем. Но тогда я вряд ли написал бы то, что написал, так что сослагательное наклонение здесь – чистая абстракция. 

 

В феврале 2010 года я случайно услышал в аптеке разговор двух пенсионеров, покупавших лекарство для сердца. «Таких хирургов, как Аскерханов больше нет», — сказал один из них, и второй с ностальгическими интонациями в голосе развил эту мысль. Моя писательско-журналистская коммуникабельность тут же проснулась, и я деликатно вмешался в их разговор, наводящими вопросами стал выяснять их мотивацию. Она оказалась совершенно естественной. Эти пенсионеры никак не были связаны с медициной, они знали Рашида Пашаевича только как хирурга, оперировавшего их и исцелившего на многие годы. Общий смысл сказанного этими пенсионерами сводился к тому, что хирург Аскерханов чуть ли не мертвых оживлял на операционном столе. А это очень «сильная оценка»! Кто знает язык философии, тот знает и цену «сильным оценкам», не говоря уже о значении такой добродетели, как перфекционизм, – стремлению к совершенству, о котором подробнее мы поговорим ниже… 

 

Вернувшись на работу в Миннац, я зашел к заместителю начальника отдела Сейфидину Велибекову как человеку с ярко выраженной гражданской позицией и богатым жизненным опытом. На мой вопрос: «Знает ли он хирурга Аскерханова?» Сейфидин Алиуллаевич удивленно посмотрел на меня и сказал: – Как можно жить в Дагестане и не знать хирурга Аскерханова?! Но ты уточни, какой именно Аскерханов тебя интересует, старший или младший? Они – отец и сын – оба хирурги и оба профессора. Только старший плюс ко всему еще и член-корреспондент АМН СССР.

 

— Меня интересует Аскерханов-старший. Каким он был хирургом? Его уровень, духовность, характер?.. 

 

— Уровень? Для своего времени, самый высший! — не раздумывая ответил Сейфидин Алиуллаевич и добавил: – Во всяком случае в 70-х и 80-х годах я не знал другого хирурга, о котором так часто писали и говорили с восхищением. К тому же он всемирно известный флеболог. А по вопросам духовности я не специалист, ничего сказать не могу, но вот о характере Рашида Пашаевича ходили легенды… Говорят, он был очень строгим и справедливым. 

 

— Извини за мое невежество, а что это за термин «флебология»?  

 

— Это что-то связанное с лечением вен, — объяснил мне Велибеков.

 

Зайдя к себе в кабинет, я первым делом зашел в Интернет и поинтересовался термином «флебология», а попутно прочитал почти все статьи, связанные с членом-корреспондентом АМН СССР, заведующим кафедрой факультетской хирургии Дагмединститута Р.П. Аскерхановым. Скажу честно, сухая публицистическая информация лишь несколько усилила мой интерес к его личности, но ничего такого, что зародило бы во мне идею для романа о нем, я не нашел. Хотя уже несколько лет я был в поисках материала для остросоциального романа, способного проецировать на сознание читателей лучшие образцы общечеловеческой культуры. 

 

Конечно, социальный роман можно написать и о самом простом человеке – героем быть никто не обязан! К тому же роман о простом человеке может быть ничуть не хуже, чем о великом. Критерии качества литературного произведения лежат в плоскости идей, а не регалий. То есть для подлинного произведения литературы требуется наличие чего-то такого, что древние называли «добродетелью», непреходящей духовной ценностью или идеей, отраженной в умах людей самой жизнью, ради которой читателю стоит потратить энное количество денег на приобретение книги, а потом и времени для ее чтения. Дело в том, что у каждой добродетели есть свое имя, хотя бывают добродетели и безымянные, возникающие в результате развития, их люди обычно интерпретируют, то есть объясняют при помощи других слов и терминов. 

Идея написать роман о великом дагестанском хирурге профессоре Аскерханове-старшем созрела во мне в процессе беседы с доктором философских наук Гаруном Курбановым, работавшим тогда министром по национальной политике, информации и внешним связям РД (ныне начальник Управления информационной политики и пресс-службы Президента Республики Дагестан). 

 

Дело в том, что Гарун Курбанов имеет базовое медицинское образование, слушал лекции Рашида Пашаевича, сдавал ему зачеты и экзамены. Его интерпретации характера, личных и профессиональных качеств Рашида Пашаевича Аскерханова были в высшей степени концептуальны. Курбанов говорил о нем преимущественно на языке философии, что, видимо, и помогло мне уловить под толщей его должностей, регалий и славы еще и потрясающей силы перфекционизм! И именно эта черта его личности озарила мое сознание идеей для биографического романа в остросоциальном ключе…

 

Писать полноценный роман о хирурге такого уровня, как Аскерханов-старший, не имея базового медицинского образования, оказалось неимоверно тяжело. И вряд ли из написанного получилось бы что-либо достойное чтения, если бы не рвение к совершенству. Другой вопрос — удовлетвориться достигнутым уровнем романа или нет?.. Толстой, не удовлетворяясь «Войной и миром», переписывал его 8 раз! У меня же такой возможности не было, и я воспользовался принципом: «Чем богаты, тем и рады», который перевешивает почти все аргументы противников перфекционизма (например, Гордона Флетта, профессора психологии из Йоркского университета           г. Торонто, Канада), в том числе отечественных.

 

Куда бы ни направляли его служебные обязанности, в каких бы враждебных к СССР капстранах ни проходили медицинские форумы, на которых он читал свои доклады, им двигала идея — развитие медицины в Дагестане

Говоря о перфекционизме профессора Аскерханова-старшего, следует знать и о том, что таких масштабных медицинских научно-практических форумов, какие он проводил в Дагестане, никто не проводил ни до, ни после него. Рашид Пашаевич неоднократно добивался того, чтобы ведущие ученые страны, академики и член-корры приезжали в Дагестан с рабочими докладами. Как справедливо отметил в своем докладе в 2000 году на Всероссийском форуме хирургов, посвященном 80-летию Р.П. Аскерханова, член-корреспондент АМН, лауреат Госпремии СССР Петр Петрович Коваленко: «Не видели гора Тарки-тау и берега Каспия такого элитарного состава ученых…». Представьте себе, 15 академиков, 95 профессоров, треть которых член-корры АМН… Чтобы собрать их вместе в Махачкале с рабочими докладами для форума (Правления пленума Всесоюзного научного общества хирургов в сентябре 1969 г.), мало быть великим хирургом, это под силу только великому перфекционисту! Ведь ни в одной другой научной сфере, культивируемой в Дагестане, такого форума еще не было. И это не случайно. Речь идет не только о защите отраслевых интересов, но еще и бесценных проекциях на формы общественного сознания как медработников республики, так и культурной части общества. 

 

Рашид Пашаевич сумел восстановить даже утраченную традицию хирургических съездов Северного Кавказа (октябрь 1960 г., Махачкала) и сам участвовал в работе самых крупных медицинских форумов СССР и мира. Куда бы ни направляли его служебные обязанности, в каких бы враждебных к СССР капстранах ни проходили медицинские форумы, на которых он  читал свои доклады, им двигала идея – развитие медицины в Дагестане. Он привозил на родину бесценные крупицы передовых достижений мировой медицины с тем, чтобы проецировать их на сознание своих учеников – кандидатов и докторов медицинских наук, хирургов-практиков, а по линии хирургического общества Дагестана — и на всех медработников нашей республики.

 

Важно отметить и научно-медицинское наследие Р.П. Аскерханова, опираясь на которое, продолжает развитие еще и семейная династия врачей и ученых-медиков. Два внука Рашида Пашаевича – Меджид и Рашид — кандидаты медицинских наук, внучки – Наида, Барият и Умужаган – врачи, дочь Эмина – кандидат медицинских наук, другая дочь Тамара – тоже врач, племянница Лина – врач. И, конечно же, самый младший из детей Рашида Пашаевича – Гамид Рашидович Аскерханов-младший – продолжает дело своего отца. Он доктор медицинских наук, профессор, заслуженный деятель науки РФ и РД, лауреат Государственной премии РД, депутат Государственной думы второго созыва,  заведует кафедрой факультетской хирургии в Дагмедакадемии, которую развил его отец до уровня всесоюзного стандарта. А потому, несмотря на все те негативные процессы, отмеченные как понижение качества медицинского и вообще вузовского образования в нашей республике, есть основание надеяться на то, что дело Аскерханова-старшего – развитие медицины в Дагестане до общемировых стандартов – продолжит свое логическое развитие. 

 

Вопрос лишь в том, чтобы не искажать концепции и императивы патриарха советской флебологии и дагестанской хирургии, а продуцировать и проецировать их во всей полноте структурологического богатства. А это, в свою очередь, возможно только при условии культивирования аскерхановской методологии медицинской науки в форме правопозитивного перфекционизма. Убежден, Рашид Пашаевич подтвердил бы эту позицию.