Кому мать родная?

Не может не возникнуть вопрос: в чем причина провала конверсии оборонной промышленности СССР, приведшей в конечном итоге к её катастрофе — окончательной потере многих предприятий, технологий, кадров? Да и многое из того, что осталось, представляет из себя лишь бледную тень былого.

Чтобы убедиться в этом, не надо далеко ходить — достаточно взглянуть на дагестанские предприятия. А убедительнее всего то, на что взглянуть никак невозможно, — ушедший в небытие Махачкалинский приборостроительный завод. И ещё, почему после окончания Второй мировой войны конверсия в США была проведена в столь короткие сроки и столь блестяще?

Всё объясняется очень просто. У них конверсию провёл бизнес, чувствовавший себя в рыночных условиях как рыба в воде. А то, что послевоенный рынок к тому же жаждал продукцию именно гражданского назначения, так это ему был просто подарок судьбы. У нас же «конверсию» проводили «красные директора», привыкшие гнать план и отгружать по разнарядкам. И самое главное — распоряжавшиеся не своей, а государственной собственностью. Тут не спасало даже то, что страна, вечно сидевшая на дефиците, представляла собой бездонный рынок, способный поглотить всё, что только ни произведут подходящее. Абсолютно никакой конкуренции.

Советскую оборонную промышленность никакой Рузвельт никогда не смог бы конверсировать. Цивильными методами социалистическая промышленность не конверсируема по определению. Самый яркий пример — история ВАЗа. Итальянцы построили у нас завод для производства модели, признанной в 1966 году автомобилем года. Мировой автопром двигался дальше, а советский продолжал десятилетиями производить автомобиль всё того же 1966 года. Социалистической промышленности для прорывов и конверсий нужны были

Берия, шарашки, Гулаг. Чтобы как в своё время с атомным проектом. Только вот навязать стране второго Берию было уже невозможно. И стояли мы, раскорячившись, — от Берии ушли, а к цивилизованному рынку не пришли. Так и стоим по настоящее время. Только вот страна у нас уже давно забита импортом. Прошляпили.    

***

Действия президента Рузвельта, связанные с войной, вполне разумны именно как для главы государства, почувствовавшего угрозу войны и впоследствии вступившего в неё. Однако мы ведь собираемся трактовать их сквозь призму борьбы с кризисом. Именно выход из кризиса, а не война является доминантой в рассуждениях Валерия Шлыкова о милитаризации экономики США тех времён. Так вот, как он сообщает, Америка начала получать заказы от уже воюющей Англии (Пирл-Харбора конца 1941 года ещё не было). А причём здесь антикризисная политика Рузвельта? Разве он объявил в 1940 году войну Германии или способствовал её началу? Америка тогда исповедовала политику изоляционизма и проблемы Европы наблюдала из-за океана несколько отстранённо. Гитлер бомбил не Вашингтон, а Лондон. Просто повезло — англичане подзатянули свои пояса, за счёт чего американская экономика получила заказы и вместе с ними финансирование извне — неплохой импульс в сторону повышения темпов роста. Я тоже не против, если портфель нашей еле дышащей оборонки возрастёт за счёт заказов из зарубежья.

***

В дальнейшем милитаризация экономики пошла за счёт того, что обстановка в мире заставила и саму Америку активно вооружаться. Но здесь с позиций антикризисных действий нужно принять во внимание два фактора. Первый — переход гражданской промышленности на военные рельсы. То есть существующие заводы вместо, например, легковых автомобилей и женского нижнего белья стали выпускать танки и военное обмундирование. И какое это имеет отношение к борьбе с кризисом? Разве это каким-то радикальным образом меняет количество рабочих мест? Практически те же люди на тех же местах просто стали производить другое. Вот и всё. Ладно бы так. Но вместо того чтобы производить то, что само, в свою очередь, предназначено для производства чего-то или улучшения качество жизни — ну, например, станок или жильё, начали производить то, что само уже никак не может ничего произвести или улучшить качества жизни — ну, например, пулемёт или бомбардировщик — балласт. Политически это, безусловно, было оправдано, поскольку речь шла о выживании государства перед внешней агрессией, но экономически это никакая не борьба с кризисом, а выбрасывание денег на ветер. Экономике, а значит и народу от этих непроизводственных расходов становится ещё труднее, поскольку часть дополнительно созданной стоимости уходит в пустоту, а не возвращается обратно в виде инвестиций в инфраструктуру или каких-то государственных программ социального и иного характера. Фактически речь идёт о появлении дополнительного — военного налога, ложащегося на плечи едва только начавшейся выздоравливать послекризисной экономики.

***

Второй фактор — это создание новых производств чисто военного назначения. При этом действительно появились новые рабочие места. Однако, во- первых, их создали не марсиане.

Ради финансирования этих программ американцам ещё туже затянули пояса, принудив отказаться от привычного. Значит, затянул пояс, и кризиса уже нет? В чём же тогда проявляется кризис, если не в затягивании поясов? А разве без войны нельзя было сделать то же самое — снизить расходы, вынудив население отказаться от каких-то благ, но за счёт этого создавать что-то невоенное. То есть получить не только дополнительные рабочие места, но и выпускать не пушки, а продукцию гражданского назначения, позволяющую создать ещё дополнительные рабочие места. Ну на худой конец можно было бы ещё больше расширить программу общественных работ. Что же касается стерилизации денежной массы у населения за счёт выпуска государственных облигаций, что, со слов интервьюера, способствовало нейтрализации инфляции, то подобный инструмент можно было использовать и без войны.

***

Представьте себе, что в семье появился безработный. С одной стороны, он может начать дома производить на продажу что-то для оправдания хотя бы собственного питания или пойти к Анжи-базару, став «бичом». На худой конец он может покрасить у себя дома забор, вскопать огород… А может начать трудиться над какой-нибудь «загогулиной», которую ни продать, ни использовать в семье. Естественно, производство будет за счёт той же семьи. Больше-то неоткуда. И это выход из кризиса, в котором она оказалась? Главное, чтобы все были при деле?

***

С чисто экономической точки зрения война имеет смысл не сама по себе как средство выхода из кризиса, а только, как бы цинично это ни звучало, если приобретения, связанные с нею — политические, территориальные, денежные, окажутся выше издержек от её ведения. Но это уже совсем другая тема.

Во всех остальных случаях, да ещё в условиях кризиса, война — это не выход из него, а усугубление. Просто в мирное время власти трудно объяснить людям, отчего это у них жизнь вдруг начала ухудшаться. Не скажешь же: «Оттого, что мы некомпетентны и поэтому неспособны эффективно управлять». А в военное время жизнь может ухудшиться многократно, в том числе и из-за бестолкового управления, но какие могут быть разговоры? «Раньше думай о Родине, а потом – о себе». Ты же не хочешь попасть в число врагов народа?

***

Спад 1929-33-х годов и последовавшая за ним депрессия в США, как и сейчас, вызвали соответствующие явления и в остальных развитых странах — прежде всего Европы. Когда экономисты начинают вещать, что выходу мировой экономики из кризиса способствовала Вторая мировая война, — иначе, надо думать, совсем пропали бы — мне так и хочется заставить их обязать ежедневно просматривать документальные киносъёмки немецких концлагерей или Хиросимы после атомной бомбардировки. Может, поможет преодолеть кризис в мозгах. Мировая война никак не могла не усугубить экономический кризис, но это не почувствовал никто, потому что, в сравнении с теми несчастиями, которые принесла народам сама война, кризис просто потерялся. Это как если нестерпимо болит что-то, то вы на этом фоне уже перестаёте чувствовать остальные, куда меньшие боли, хотя они тоже никуда не делись, и их причины не перестают работать на подрыв вашего здоровья. При этом качество жизни населения опустилось настолько низко, что после наступления мира падать ему дальше уже было некуда. Оставалось либо лечь окончательно в могилу, либо начать его улучшать. Умирать как-то не хочется. Значит, надо двигаться в противоположном направлении. Вот все дружно и двинулись. Ну и экономике не оставалось ничего другого, как тоже начать улучшаться, сменив лозунг «пушки вместо масла» на обратный. Во всём мире был колоссальный спрос на любую продукцию мирного назначения. Если кто-то считает, что именно это и есть благотворное влияние войны на выход из кризиса, то тогда конечно. Сначала всё уничтожить, а потом… Так это можно и без войны. Достаточно пройтись бульдозером по всему, что есть, и порядок. Зато хоть люди будут живы.

***

В связи с кризисом много говорится о финансовом пузыре. США уже приняли план по выводу страны из кризиса, стоящий 800 миллиардов долларов. Вместе с тем практически ничего с позиций кризиса не говорится о финансовой воронке — войне в Ираке и Афганистане, всосавшей в себя уже почти 2 триллиона долларов. Неужто в противовес пузырю она способствует, как минимум, смягчению кризиса? Объяснение, что война затеяна ради захвата нефтяных месторождений, весьма сомнительно. Никто, даже ручной Ирак, не поставляет и никогда не будет поставлять США нефть бесплатно. И США никогда на это не будут претендовать. Времена разбойничьих набегов за добычей уже давно прошли.

Торговля идёт по мировым ценам. Иначе вся система глобальной экономики будет, без всякого преувеличения, разрушена до основания, и те же США окажутся под её обломками.

Просто США как крупнейший в мире потребитель энергоносителей панически боятся перебоев в их поставках. Это одна из главных причин, по которым они постоянно долдонят о сферах своих интересов и гоняют по миру авианосцы.

***

Что касается расходов на оборону в мирное время, то не следует также рассматривать военно-промышленный комплекс как своего рода инкубатор, где рождаются новые технологии, которые затем используются и в гражданских целях, — этакий локомотив технического прогресса. Так-то оно так, только дороговатый какой-то получается локомотив. Рубль на инновации и девять на способные только к разрушению ракеты и танки, где эти инновации используются. То есть прогресс для гражданки есть просто побочный продукт.

А не лучше ли все десять рублей пустить на инновации, которые напрямую использовать для производства продукции чисто гражданского назначения? И рабочих мест не меньше, и эффект десятикратный.

***

Но не будем фантазировать о нереальном. Рационализм же подсказывает, что рост расходов на оборону имеет смысл, пока стоимость величины снижения внешних рисков, которым подвергается государство, будет превышать стоимость военных расходов, обеспечивающих это снижение. Как только эта разность сведётся к нулю, дальнейший рост расходов будет означать лишь бессмысленную трату денег. К чему эти рассуждения? Да к тому, что, помимо прочего, Валерий Шлыков генерирует ещё и такие идеи по части развития российской оборонной промышленности, из которых видно, что он запамятовал о том, как гонка вооружений, в которую ввязался СССР, окончательно угробила и так неразворотливую и малоэффективную экономику страны и ускорила её развал. А с тех времён наша экономика, вначале раздербаненная Ельциным с командой, а затем комфортно усевшаяся на нефтегазовую иглу, не слишком продвинулась как по части эффективности, так и разворотливости.