«Образец судьбы гения»

Чем же так интересен автор, каждый раз заставляющий по-новому увидеть уже сложившиеся в восприятии образы, события, факты, исторические персонажи своего времени? Творчество Шапи Казиева отличает скрупулезный подход к первоисточникам. Внимательный документалист, он с необыкновенной выразительностью, при кажущейся скупости изобразительных средств, нанизывает на биографическую канву уникальные свидетельства современников, при этом отличаясь особой художественной сюжетностью, неповторимым авторским стилем, максимальной приближенностью к исторической правде. Его ненавязчивое, живое, лишенное стереотипов повествование об имаме Гази-Магомеде, словно нить Ариадны, ведет читателя по тернистому пути человека, ищущего истину, к его духовным обретениям, дарующим невиданные силы, волю и решимость добиться для народа свободы и справедливости.

Провозвестник эпохи Шамиля Гази-Магомед по сути стал духовным наставником будущего предводителя горцев, четверть века противостоявшего сильнейшей армии мира в борьбе за независимость горских народов и оставившего после себя мировую славу и народную любовь.

В истоках его воспитания и горского миропонимания кроется историческая предопределенность будущего имама. Гази-Магомед, словно отмеченный особым знаком, изначально нес в себе мощный заряд глубоких мыслей и чувств, отличавших неординарную личность, философа, мыслителя, которому были свойственны прозорливость, широта мысли, глубина познания мира.

«Его отец Мухаммад происходил из села Урада вольного общества Гидатль, а мать Багистан была родом из Гимров вольного общества Койсубулинского. Дед Гази-Магомеда, Исмаил, был человеком ученым, знал наизусть Коран, но из опасения впасть в соблазн пристрастности отказывался быть муллой. И предпочел стать будуном – служителем мечети, призывающим мусульман на молитву».

«Чтобы усовершенствовать свои познания в науках, Гази-Магомед посещал аул за аулом, добираясь до отдаленных мест, где жили другие народы. Не везде он находил то, что искал, – пишет Ш. Казиев. – Часто случалось, что он сам учил, хотя и старался скрывать свои знания. Необычайная для юноши ученость проявлялась в диспутах, когда он не мог удержаться, чтобы не опровергнуть заблуждение или невежество, которые встречались слишком часто». Его частым спутником, а затем и ближайшим сподвижником был Шамиль, который, как и Гази-Магомед, глубоко изучал ислам, философию, риторику и многие другие науки. Вместе они брали уроки и у знаменитого Саида из Аракани, который однажды сказал другим ученикам, ждавшим своей очереди: «Что же делать, друзья, если многие уроки не я читаю, а для меня читают».

Молва о необыкновенном алиме быстро распространилась по всему Дагестану. Его стали приглашать как авторитетного богослова. Позже и сам Шамиль скажет, что его первым учителем был Гази-Магомед и от него он узнал больше, чем от кого-либо. Выдающаяся личность, духовная глыба, мыслитель, он стал мощным катализатором и реформатором общественных отношений на Кавказе.

На переломе эпох, в разворачивающейся борьбе за Кавказ между Ираном, Турцией и Россией, когда «имперская политическая линия и попытки перенести имперские порядки на иную культурно-историческую почву не были успешными, – пишет историк Р. Магомедов, – появилась новая политическая линия, в основе которой лежал тарикат бухарского шейха XIV века Бахауддина Накшбанди, проникший к этому времени на Кавказ. Учение о тарикате как нельзя лучше подходило для консолидации мозаичного общества Дагестана и Чечни начала XIX века. И Гази-Магомед адаптировал это религиозное направление для решения сложных задач, вставших перед дагестанским обществом». И тогда царская администрация была вынуждена воздержаться от распространения на Дагестан общеимперских порядков, налогов, воинской повинности. Были сохранены основы дагестанской общинной организации, традиционного суда и делопроизводства, образования. «Многое из той эпохи могло бы стать уроком для современности, – пишет далее Р. Магомедов, – и один из них о том, что в тяжелейших условиях своего времени Гази-Магомед, Гамзат-бек и Шамиль ближе всех подошли к идеалу единства в многообразии, который и сегодня остается желанным для всего человечества».

Борьба горцев окончилась военным поражением. Но это не обесценило все то, что было начато и достигнуто Гази-Магомедом и его преемниками. Именно в те годы дагестанские народы прониклись новым – общедагестанским – самосознанием. Героическая борьба горцев в конце концов трансформировала и политическую тактику царского самодержавия.

В ходе повествования Ш.Казиев с удивительным мастерством воссоздает атмосферу той эпохи, многосложность происходивших событий, показывает их значимость для истории и современности.

Особую ценность изданию придают уникальные иллюстрации, портреты и другие свидетельства той поры, многие из которых публикуются впервые. Картины известных художников Рубо, Гагарина, Горшельта, Врубеля и многих других с поразительной художественной силой передают уклад жизни горских народов, русской армии, события эпохи. А в сочетании с текстом книги даже известные иллюстрации обретают новый, более глубокий смысл.

Ислам в Дагестане. Чиркей. Введение шариата в Гимрах. Избрание Гази-Магомеда имамом. Первые битвы имама… Не отступая от строгой последовательности событий, автор ведет повествование о движении горцев. И каждая глава открывает нам новый мир, новые смыслы событий и обстоятельств, сопровождающих любое крупное движение и играющих огромную роль в его исходе. Эта книга и о беспримерном подвиге, удивительном героизме, свойственном как горцам, так и горянкам, наравне с мужчинами участвовавшим в тех событиях. Многие из них сыграли огромную роль в судьбе кавказских народов, являясь полноправными действующими лицами исторических событий.

Мощная, авторитетная фигура Гази-Магомеда, стоявшего у истоков имамата, выступает как одна из ключевых в борьбе за очищение веры и объединение горцев. Сам автор так пишет о главных качествах знаменитого имама: «Имам Гази-Магомед открыл новую эпоху в истории Кавказа. Он совершил духовную революцию, заложил основы имамата – государства свободных горцев. Это личность исторического, почти эпического масштаба. Его беззаветная любовь к родине, преданность идеалам свободы и равноправия были восприняты народами гор как единственно верный и достойный путь в лучшее будущее. Эпоха Гази-Магомеда вывела на историческую арену блистательную плеяду выдающихся личностей. Ближайшими сподвижниками Гази-Магомеда являлись будущие имамы Гамзат-бек и Шамиль».

Авторитетные историки называют имама Гази-Магомеда главным идеологом народно-освободительной борьбы, «создавшим свободное от сословий и национальных различий государство, призванное объединить и сплотить разрозненные до этого народы, политические образования, общины и их союзы». И это один из тех высоких идеалов, к которым веками стремится человечество.