Окно в большой Эфир

На стенах здания развешены старинные медные блюда и фотографии сотрудников, на полу – ковровые дорожки, а в холле стоит пианино раритетного вида. Атмосфера спокойствия и уюта. Из-за некоторых приоткрытых дверей слышится речь на дагестанских языках: журналисты готовятся к работе. Стучусь в дверь с табличкой «Лезгинская редакция». «Чаю будете? Заходите!».

Муминат Гусейнова здесь главная, коллеги ласково называют ее «теть Муминат». На вопрос о том, как давно она работает, женщина смеется: «Вы испугаетесь, если узнаете».

— Я работаю на радио с 1962 года. Окончила ДГУ, историко-филологический факультет. Родной язык я очень любила и хорошо знала не только литературный, но и диалекты. На радио работал сын автора русско-лезгинского словаря Камал Гаджиев. Но он должен был уходить. Тогда главный редактор – Буба Гаджикулиев — предложил эту работу мне. В редакции в то время работали известные писатели и поэты. Само общество было таким творческим.

— Свой дебют, наверное, помните?

— Первая моя передача была молодежная. Я перевела на лезгинский язык рассказ о матери, которая была тяжело больна, автора не помню уже. Я читала его в прямом эфире. До сих пор помню волнение, но не оттого, что это было в первый раз. Меня взволновал сам рассказ.

Вначале было немного трудно. Грамматику я прекрасно знала, но словарный запас не был богатым. На столе всегда лежат словари русско-лезгинский, лезгинско-русский. Если что, всегда обращаюсь к словарям. Это сейчас я уже все наизусть знаю.

Тогда все национальные газеты дублировали передовицу «Дагестанской правды». И я смотрела, как ее переводили в лезгинской газете. Потом постепенно стала понимать, что у газетчиков язык более сложный. А язык радио – он живее, его ведь воспринимают на слух. Газеты рассчитаны на грамотных, а радио – на все слои населения. Газету ведь можно перечитать еще раз, если чего-то не понял, а радио – нет. Я всегда старалась упрощать тексты, чтобы более доходчивым и понятным был язык. Так и училась. А теперь уже сама учу своих младших коллег. Я-то не всегда буду работать…

— Как проходит рабочий день?

— Раньше мы выходили в эфир утром и вечером. Вечером передача называлась «Последние известия». Там было семь страниц текста: республиканские новости, российские, зарубежные. А утром были республиканские новости. Сейчас мы выходим в эфир раз в день. В 12.10 вещаем 50 минут: сначала идут новости, а дальше тематические передачи на различные темы. Сейчас дикторов нет. Сейчас каждый журналист – он и ведущий. Когда мои коллеги заняты в подготовке программы на лезгинском языке для телевидения, то я делаю все сама. Сначала перевожу, печатаю, отправляю в аппаратную. Все эти технические моменты изучила. И там выдаю сама в эфир – читаю. Три в одном: перевод, печать и чтение. В советское время нас учили, что на чтение одной страницы дается две минуты: такой должен был быть темп чтения. Не быстро и не медленно.

— А сейчас как?

— Мне не нравится, как читают сейчас. Я и на русском читала когда-то. Мы читали так, чтобы слушатель успевал понять. А сейчас такой быстрый темп, что даже иногда не успеваешь улавливать смысл того, о чем говорят. Мне нравится, как работает Мария Ситтель. Но есть дикторы, которые очень быстро читают, мне не нравится.

— Информацию где берете для новостей?

— Раньше было машбюро, там сидели машинистки наши. Приносили «тассовки» — новостные сообщения «ТАСС». И эти машинистки в 12 экземплярах размножали по редакциям, а потом в каждой редакции переводили. А сейчас нас никто специально информацией не снабжает.

Я настолько больна этой политикой, в кровь и в мозг она мне вошла. Вечером смотрю новости Дагестанского ТВ, потом федеральных каналов. Я в курсе всех событий и в мире, и в стране. Читаю вашу газету. Каждое утро начинаю с нее. Здесь я смотрю официальную информацию. Передачи дагестанского телевидения, Интернет. Есть нестареющие темы – например, к юбилею Дербента. Такие я могу и на следующий день повторить. Я читаю текст на русском и сразу с листа диктую его моей помощнице уже на лезгинском.

По-моему, старше меня тут уже никого нет. Радио – уже как второй дом. Мне моя работа в радость. Мне легко работается, настолько я привыкла к этой работе… Дети мне иногда говорят: «Мама, может, хватит уже работать, пора сидеть дома». Давно пора, если на то пошло, но каждое утро встаю и собираюсь на работу. Это мое.

В соседнем кабинете нахожу журналистов аварской редакции. Возглавляет службу вещания на аварском языке Гаджи Мамаев. Он пришел сюда на работу в 1967 году. Сегодня с ностальгией вспоминает прошлое.

— В 80-90-е годы я вел детские передачи, викторины, загадки, победители получали призы: пионерские галстуки, значки, краски, альбомы, дневники школьные, книги наших писателей с автографами. В день мы получали 200-300 писем! Представляете? Вот где сейчас азербайджанская редакция находится, там раньше был у нас отдел писем. Работала в этом отделе Аида Махачева. Она пришла однажды ко мне с амбарной книгой, плакала, бедная. Говорит: Гаджи, ради бога, не задавайте эти загадки и викторины, у меня времени не хватает их регистрировать. Там же нужно было краткое содержание писать, 200-300 писем. Сейчас, конечно, уже так не пишут…

Аппаратная и архив фондов Дагестанского радио находятся этажом ниже. В архиве пахнет, как в библиотеке, – бумагой и еще чем-то непонятным. Здесь создан специальный микроклимат, чтобы сохранить уникальные записи. На стеллажах – тысячи пожелтевших картонных коробок, в которых хранятся старые пленки с записями концертов, передач, интервью. Все они ждут своей очереди на оцифровку – перезаписи на диски. Этот процесс идет уже много лет: объем работы просто огромен.

Дверь аппаратной, откуда выходят в эфир журналисты радио, посторонний вряд ли откроет. Специальный механизм блокирует ее, чтобы не помешать работе. Внутри полумрак. Верхний свет здесь включают редко, листы с текстами освещают две настольные лампы. Журналисты говорят, что так даже удобнее: ни на что не отвлекаешься. На вопрос о том, как радисты будут отмечать Всемирный день радио, коллеги отшутились: «Этот день мы отметим ударным трудом, а настоящий праздник для нас – день рождения дагестанского радио, 7 ноября 1927 года». Именно в этот день в эфир вышла первая передача.