Работаем на износ

В отделении оказывают реанимационную помощь больным с различными патологиями. В настоящем основной контингент здесь – пациенты с вирусной пневмонией, спровоцированной именно «уханьской» напастью.

– Усталость, стресс, тревога имеют свойство накапливаться. Справляетесь, Айшат Асхабовна?

– Очень тяжело, если честно. Когда видишь, как на твоих глазах страдает, умирает человек, то понимаешь, что ты имеешь контакт с этим невидимым врагом под названием COVID-19 и с тобой может произойти то же самое. Никогда не думала, что столкнусь с чем-то подобным. Часто за помощью обращаются свои же коллеги, у которых болеют близкие, родственники. А ты никак не можешь им помочь – в реанимации в принципе не бывает свободных мест, тем более в нынешних условиях, когда число больных значительно превышает количество коек.

– Среди коллег есть заразившиеся?

– Почти 90% персонала у нас в отделении заболело. Одни до сих пор на больничном, кто-то перенес болезнь на ногах. Я сама температурила, была одышка, но бросить всё и уйти, видя, что не хватает врачей, не могла. Понимала, безусловно, чем может закончиться такое отношение к собственному здоровью. Всевышний, видимо, миловал. По клиническим данным, основная масса поступивших подпадает под коронавирус, и если даже потом тест не показывает положительного результата на COVID-19, те, у кого диагностирована вирусная пневмония, – это больные в тяжелейшем состоянии – с дыхательной недостаточностью и с какой-либо сопутствующей патологией. По сути мы оказались не готовы к приему такой категории пациентов и в таком количестве, кроме того, поначалу испытывали дефицит защитных средств.

– Было ведь время подготовиться, проанализировать опыт других стран и регионов в борьбе с вирусом, вы хотя бы примерно представляли себе течение болезни…

– Есть клинические рекомендации при ведении этих больных, просто сам персонал не был готов, понимаете? У нас не было определено «красной» и «зеленой» зон, мы одевались и переодевались в одном помещении. В результате многие заболели, сразу же стала ощущаться нехватка специалистов. В условиях высокой вирусной нагрузки работают в среднем по четыре часа в день, максимум по шесть. Мы же работаем без продыху по 16-24 часа, а иногда и 32.

– Как человеку, чье состояние критическое, выжить, когда сами врачи не защищены и медицина бессильна?

– Мы работаем на износ, но пациенты от этого не страдают, они получали и получают необходимую помощь в полном объеме. Другой вопрос, что усталость действительно накапливается. Сейчас персонал обеспечен необходимыми средствами индивидуальной защиты, а работы от этого меньше не стало, людей по-прежнему не хватает.

– Медработники призывают на­селение соблюдать режим самоизоляции, но есть и такие, кто нагнетает ситуацию, трагическим голосом предвещая горе каждой семье. Определенный панический градус, конечно, должен быть – хотя бы потому, что до сих пор не все понимают серьезность ситуации. Но подобного рода «прогнозы» для тех же хронических больных все равно, что выстрел в голову, согласитесь?

– К сожалению, каким бы голосом мы ни призывали население сидеть дома, наш народ все равно не верит, не придает значения словам и рекомендациям медиков. Семьями к нам поступают, семьями!.. Спрашиваешь у тяжелобольного пациента: «А где ты был, с кем контактировал в последнее время?» Отвечает: «Был на свадьбе сестры». В конечном итоге для него всё заканчивается фатально. Неужели каждого лично это должно коснуться, чтобы люди поверили?

– Спасибо вам за то, что вы есть. Берегите себя.

– Спасибо и вам, журналистам. Вы сегодня вместе с нами находитесь на переднем крае борьбы с коронавирусом.

… Человек привык мыслить позитивно, искать плюсы в любой ситуации. Их, как ни парадоксально, можно найти даже во всей этой истории с коронавирусом и истерии вокруг него. Откуда же тут взяться оптимизму? – резонно задастся вопросом читатель, пандемия охватила нашу планету, люди болеют, умирают. Есть надежда, что хотя бы сейчас произойдет переоценка ценностей, перелом в сознании общества, и все поймут: профессия врача по-прежнему одна из самых важных для человечества и само звено ни в коем случае не должно финансироваться по остаточному принципу.