Рыба из Каспия да по Тереку – реке…

— Эльдар Магомедович, в чем, по-вашему, главная загвоздка развития Северного округа?

— Сначала немного географии, хорошо? Северный округ включает в себя, помимо всех северных равнинных районов – Хасавюртовского, Бабаюртовского, Кизлярского, Тарумовского и Ногайского, также два предгорных – Новолакский и Казбековский, которые в транспортном отношении тесно связаны с северными дельтовыми территориями. Северный округ Дагестана в географическом плане сформирован по так называемому бассейновому принципу, по которому уже не одно десятилетие проектировщики выделяют Южный округ республики, охватывающий бассейны рек Самур и Уллучай.

Округ также располагает тремя из 10 существующих в республике городов – Южносухокумском, Кизляром и вторым по численности населения (около 140 тыс. жителей) г. Хасавюртом.

Знаете, недавно я выложил эту схему в Фейсбуке, и многие с интересом отнеслись к ней, сказали, что впервые ее видят.     

— Есть ли недочеты в научном обосновании границ Северного округа?

— Более одной трети его береговой полосы, начиная от устья реки Сулак до острова Чечень, территориально принадлежит Кировскому району Махачкалы, а по сути – различным федеральным структурам. Поскольку в числе приоритетных проектов, иници­ированных Главой РД, — «Обеление» экономики», постольку эту проблему необходимо решать в первую очередь. Ведь Бабаюртовский сельский район, находящийся на берегу Каспия, из-за этого «территориального перекоса» юридически не имеет доступа к морю. То есть надо сделать так, чтобы на этом участке приморья легально конкурировали не только различные хозяйства прилегающих сельских территорий, но также природоохранные учреждения федерального, республиканского и муниципального уровней. Важно создать адекватные современному рынку и гражданскому обществу правовые условия хозяйствования, направленные на охрану природных ресурсов приморья, в частности, пляжного песка.  Вы уже знаете, что за последние десятилетия к югу от Сулака вплоть до границы с Азербайджаном дюнный песок фактически исчез, сейчас он имеется только в северной части Дагестанского побережья. О том, какое огромное значение для жизни каспийских берегов и развития приморских курортов Дагестана имеют дюнные пески, я уже не раз рассказывал на страницах «Дагправды».

— На какие еще проблемы надо обратить внимание, когда говорят об экологии  и природопользовании в Северном округе?

— Как экономгеографу, 40 лет занимающемуся изучением Приморского Дагестана, хотелось бы сказать и о проблемах наименования некоторых важных географических объектов, от решения которых может напрямую зависеть процесс природопользования. Я имею в виду озеро Южный Аграхан. Недавно проведено крупное научное исследование этого озера, издана книга. Но тем не менее на картах этот водоем до сих пор именуется как залив. Да, когда-то (до 1970-х годов) этот водоем представлял собой южную часть Аграханского залива. Однако с прорытием прорези через Учкосу произошло полное отшнурование этой части руслом реки Терек (на карте) . Теперь Южный Аграхан – полноценное озеро, клондайк для любителей спортивной охоты и рыболовства. Сейчас у этого водоема есть проблемы с заболачиванием и подпиткой свежей теречной водой, которые следует решать.

Кстати, от подобного рода правовых неопределенностей страдает природа не только Южного Аграхана, но и всего устья Терека, где сейчас электротралами вовсю уничтожается рыба. Красная рыба и тарашка уже перестали подниматься по Тереку, они не доходят не только до Ставрополья, как это было раньше. Сейчас каспийская рыба даже до Чечни не поднимается. И это во многом потому, что электроудочники у нее отбили инстинкт прохода по этой реке. Здесь давно пора наводить жесткий порядок.

— Что такое электротралы?

— Если лет 10 назад браконьеры «ограничивались» электроудочками, то теперь их аппетиты возросли и они взяли на вооружение электротралы, которыми с лодок «прочесывают» дно реки. Это что-то вроде длинной косилки, только она гибкая и периодически направляет убийственные разряды на расстояние нескольких метров. За электротралом идет лодка с большими подсадами для сбора убитой или оглушенной крупной  рыбы. Вся остальная мертвая рыба вверх брюхом плывет в море. Этот ужасный промысел обычно ведется по ночам.

Изготовить электротрал, к сожалению, несложно. Нужны всего-навсего мощный аккумулятор и аппаратура, усиливающая разряд. Международное право запрещает использовать электротралы в море, океане и в любом другом водоеме. И если какое-то судно будет заподозрено в этом, то к нему будут применены серьезные экономические санкции.

— Какие другие проблемы селян Северного Дагестана вас волнуют?

– Очень актуальна проблема локальной защиты от наводнений приморских сел Северного Дагестана. Речь идет о защите более десятка сел Крайновского и Кизлярского взморий от катастрофических ветро-волновых нагонов. Так, в середине 1990-х годов произошла целая серия таких нагонов. Был нанесен колоссальный урон благосостоянию местных сельских жителей. Все они практически потеряли свои приусадебные участки: в результате долгого пребывания под морской водой почва перестала плодоносить. Итог печален: население Крайновщины с сельского приусадебного хозяйства полностью переориентировалось на одно-единственное дело – коллективное браконьерство. Из-за него в дагестанском секторе Каспия в настоящее время не осталось не только высокоценной рыбы, но даже тюленя.

— Но ведь сейчас воды Каспия отступают. Стоит ли поднимать эту проблему?

– Сейчас отступают, а через 5-10 лет вновь начнут наступать. Поэтому заранее следует решать насущные для людей проблемы.

— Какие еще экологические проблемы надо в первую очередь решать в Северном округе?

– Проблему опустынивания ногайских пастбищ. В этом районе до сих пор продолжается нерачительное землепользование. Целесообразно законодательно оформить Ногайскую степь как зону экологического бедствия. Для приостановления дальнейшего опустынивания земель и восстановления нормальной среды обитания требуются значительные инвестиции. Думаю, здесь не обойтись без доброй воли руководства СКФО и Правительства РФ.

В организованном в 2004 году государственном биологическом заказнике «Ногайский» до сих пор не действует природоохранное законодательство. Идет варварский отстрел дичи, полностью уничтожены дикий заяц и лиса. О местном сайгаке и говорить не приходится, его давно истребили. В этой связи есть смысл объявить на несколько лет мораторий на охоту в этом природном резервате Дагестана.

— А как насчет артезианских скважин Северного региона, в водах которых содержится мышьяк?

— Да, и это еще одна наболевшая проблема. При поиске месторождений нефти и газа, а также пресноводных артезианских горизонтов в Северном Дагестане пробурены сотни скважин. Многие из них впоследствии стали использоваться в целях питьевого водоснабжения как для местного населения, так и для значительного поголовья сезонно перегоняемого на равнинные пастбища скота. Обычно для предохранения скважин от обрушения, а также сдерживания давления пласта и предотвращения растрескивания верхней, менее прочной зоны, в скважинах устанавливаются так называемые обсадные колонны. Однако со временем происходят коррозия и износ обсадных колонн, способствующие загрязнению продуктивных горизонтов подземных (грунтовых и артезианских) пресных вод либо высокоминерализованными, либо содержащими нефтепродукты, тяжелые металлы, мышьяк и другие опасные элементы выше- и особенно нижележащими подземными водами. Данная проблема актуальна практически для всех месторождений Терско-Кумского артезианского бассейна, широкомасштабное нефтегазовое освоение которого началось более полувека тому назад.

— Насколько мне известно, в настоящее время практически все артезианские скважины Северного Дагестана эксплуатируются в режиме самоизлива.

— У значительной части артезианских скважин воды, помимо соединений мышьяка, содержат тяжелые металлы, марганец, органические вещества и даже фенолы в концентрациях, достигающих 2–5 ПДК. В итоге свыше 55% питьевых вод артезианских скважин дагестанских равнин в настоящее время опасны для здоровья людей. Но эти самоизливающиеся скважины наносят серьезный вред и окружающим природным ландшафтам.

— Как вы оцениваете в свете высказанного работу сессии?

 — К сожалению, в стратегических вопросах я не услышал постановки проблем, касающихся собственно дагестанской земли. Многие доклады сводились к анализу цифр, указывающих на позитивные тенденции. Однако добросовестные экономисты и ученые уже давно не верят официальной статистике. Не были рассмотрены реальные экономические условия и возможности развития Дагестана, на которые следовало бы опираться. Единственное выступление, которое, на мой взгляд, могло претендовать на конструктивность, – это доклад помощника Главы РД Зейдулы Юзбекова, бывшего министра по управлению государственным имуществом.