Снайпер

Он настойчиво просился на фронт. Юношу направили в Куйбышев на 3-месячные курсы. После окончания мичман отобрал из их группы семерых, в том числе Зибита; выдал им винтовки, по 30 патронов и посадил в загруженную баржу.

— Идем на Сталинград, надо доставить снаряды. Там сейчас очень жарко, — кивнул он в сторону охваченного огнем города.

Баржа двинулась вдоль берега реки. Немцы начали артобстрел. У самого берега один снаряд взорвался совсем рядом, баржа села на мель.

По пояс в воде, до самого утра разгружали баржу, вынесли на берег ящики со снарядами. Вечером отправились обратно. Метров за 30 до берега в баржу попал немецкий снаряд. Чудом уцелели. Первое боевое крещение для Зибита Умарова закончилось удачно. Его назначили в расчет 120-миллиметровых минометов, в составе которого он принял участие в Сталинградской битве.

После разгрома фашистов на Волге его откомандировали в 14-ю учебную бригаду под Сызранью в снайперскую школу. В июне 1943г. направили под Ржев, в район Курской дуги. В составе 977-го стрелкового полка 270-й стрелковой дивизии Зибит принял участие в битве на Огненной дуге.

— Нас построили на поле, — вспоминает Умаров, — отобрали 50 человек, создали взвод автоматчиков и перебросили в Белгородскую область. Генерал, встретивший нас, сказал: «Вон высота. Слева и справа непроходимые болота. Это единственная дорога, по которой можно пройти и окружить немцев». Мы много солдат там положили, но взять ее не смогли.

— К высоте 37,5 мы двинулись ночью, — продолжает Зибит. — У подножья ее увидели жуткую картину: полузасыпанные окопы, вокруг горы трупов наших бойцов, все смешано с землей. Немцы, которым сверху было хорошо видно все, заметили нас, не давали нам головы поднять. К утру следующего дня из 800 бойцов батальона осталось всего 9 человек вместе с тяжело раненным командиром нашего автоматного взвода, младшим лейтенантом Николаевым из Ненецкой автономной области. Это был очень храбрый и мужественный офицер. После первого ранения он не ушел с поля боя. После второго ранения он уже был без сознания.

На рассвете мы увидели, что немецкий пулеметчик на бруствере окопа дремлет. Мы с моим другом Васей Авериным из Сибири решили воспользоваться этим, потихоньку, незаметно подползли к высоте, подобрались к немцу и сняли его, затем забросали гранатами вражеские окопы, взяли оставшихся в живых пятерых немцев в плен и вернулись к своим.

За взятие высоты 37,5 Умаров был представлен к ордену Славы. Но получить его было не суждено — попавшая в штаб немецкая бомба уничтожила находившихся там офицеров и документы, в том числе и представления к наградам.
Это стало известно Зибиту намного позже, когда он лежал после ранения в военном госпитале под Москвой и там неожиданно встретил своего боевого друга, сибиряка Васю Аверина, который и рассказал об этом.

Войну Зибит Умаров закончил в 1945 г. в г. Ротеборг Южной Силезии. Но в памяти его осталась еще одна история. Их, солдат, повезли в Освенцим показать зловещий немецкий концлагерь. Гид-полячка водила по баракам и показывала чудовищные злодеяния фашистов. В одном бараке находились 2-метровые мешки, набитые черными женскими волосами, в другом валялись детские игрушки, малышовая одежонка. В третьем — солдатская и офицерская обувь… без подошв (голодные военнопленные, как оказалось, съедали кожаные подошвы обуви). По территории лагеря проходили две линии железной дороги, рядом с ними лежал человеческий пепел из печей, который возили для удобрения. Среди пепла встречались человеческие черепа, бедренные кости, несгоревшие в печах. 

После победы война для Умарова не закончилась. Еще долгие 5 лет он воевал в Литве с «лесными братьями». Верные помощники фашистов в годы оккупации Прибалтики безжалостно истребляли все, что связано с Советским Союзом, нападали на хутора, уничтожали учреждения, убивали партийно-советских руководителей, не жалели женщин, стариков и детей.

Только 3 марта 1950 г. Зибит Умаров вернулся домой, в Дагестан, занялся мирным трудом.

М. Магомедов