Спасти мужчин

— Открывай! — заорал пришелец. Он был уверен, что пришел к себе домой.

На шум вышли соседи. Тут уж и я выглянула. Мужчина был не просто пьян, а невменяем. Стеклянные глаза, застывшее бурое лицо. Вскоре выяснилось, что он живет в доме рядом.

Прибежала его супруга.

— Пойдем домой, спать, — твердила она.

Но муж ее не узнал. Увели его силой.

Этот эпизод всякий раз вспоминается, когда вижу на экране мрачную статистику.

В России потребление спирта на душу населения составляет 15-18 литров в год. Раньше, быть может, вклад дагестанцев в эти цифры был невелик. Но сегодня мы не можем делать вид, что в нашей республике этой проблемы не существует. Стойкость джигитов перед спиртным давно стала мифом.

В Махачкале на каждом шагу соблазны. Возлияния день за днем. Разливанное море алкоголя на любой вкус и карман — от «столичной» до виски. Пить можно с большими удобствами — об этом неусыпно заботятся рестораторы. Пить можно в залах на несколько сот человек, на открытой террасе, среди фонтанчиков и зелени, на обочине дороги, под навесом и в подвальчиках. Для стеснительных предусмотрены кабинки и так называемые отели. В последних, говорят, никуда не надо из номера выходить — все принесут «у койку». Сервис на высоте!

Торговля спиртным приносит хороший доход. Государству от этого «пирога» достаются крохи. Я знаю только одного человека, которого это всерьез тревожит. Это Президент РД Муху Алиев.

Мы не понимаем, что рубим сук, на котором сидим. Дело не только в деньгах, уплывающих мимо казны. Дело в стремительно меняющемся облике Дагестана, наших мужчин, его представляющих.

Лет сорок назад впервые прозвучал призыв «Берегите мужчин». Так называлась вызвавшая ожесточенную полемику статья демографа Бориса Урланиса, опубликованная в 1968 году в «Литературной газете». За прошедшие десятилетия ситуация с мужской смертностью не улучшилась. Конечно, не только пьянство тому причиной, но если с другими (плохая экология, аварии, терроризм и т.п) общество как-то борется, сознавая при этом, что с ними не так легко справиться, то «зеленого змия» мы просто не пытаемся заставить уползти.

Повторю, мы даже не пытаемся это сделать. Я не сторонница запретов. Они только загоняют проблему внутрь. До сих пор аукается горбачевская борьба за трезвость: уникальные виноградники загублены навсегда.

Я знаю, чего испугается эта гидра под названием пьянство. Она  испугается женщин, которые твердо намерены сберечь своих мужчин: отцов, братьев, мужей, сыновей.

Да, сильный пол не склонен к заботе о своем здоровье, к осторожному поведению. Особенно свойственна эта бравада дагестанцам. Ну, не принято у нас вовремя лечить зубы, начинать день с зарядки, включать в меню полезные продукты. Высшим «писком» считается основательно посидеть с друзьями, а потом прокатиться с ветерком: «Вы только меня посадите за руль, а уж водить я могу». Закономерным представляется мне, что и религия, в которую ударились ныне многие, не становится панацеей от этого зла.

Вера лишь тогда может очистить человека, если ты ее выстрадал, пришел к ней осознанно. У нас же тех, кто может послужить таким примером, — единицы. Большинство заботится лишь о форме. Вот, например, в некоторых селениях — сухой закон. Джамаат так решил. Значит ли это, что там сплошь трезвенники? Отнюдь. Выход нашли «оригинальный» — пьют за пределами своего аула…

P.S. Так бы и пришлось заканчивать эти заметки на минорной ноте, если б не вчерашнее заседание Правительства РД.

Среди других на нем обсуждали вопрос соблюдения законодательства о налогах и сборах, а также контроля за производством и оборотом этилового спирта, спиртосодержащей и алкогольной продукции. Обсуждение было живым, предметным. Вот что значит настойчивость и четкая позиция первого лица республики. Нашему президенту, по всему, удалось внушить, как важно нам решить эту проблему. И пусть вчера говорили только о финансовой составляющей — сборах, акцизах и т.п. Я верю, что не за горами день, когда мы обратимся к нравственной составляющей проблемы.

И дагестанским женщинам можно будет просто любить своих мужчин. Без борьбы, без страха, без отчаянья.