Старик и «Правда»

Узнав, что мое имя Малика, он будто засветился, глаза заулыбались, и стал рассказывать о семье. А меня учили внимательно слушать, не лезть заранее с вопросами. Человек, если хочет, сам расскажет все, что  считает нужным. Ты только помогай и поддакивай.

— Мою внучку зовут Малика. У меня 12 детей, 32 внука и правнука. Вот внука недавно женил. Старый я такой, а по маме скучаю. Абидат ее звали. Когда мама ушла в иной мир, я маленький был, но маму до сих пор помню, во сне ко мне приходит. Редко, но снится. Отец нас воспитывал. Потом женился. Нас было 12 братьев и сестер. Теперь остались я и две сестры. Вот такие дела, Малика.

В Каякентский район нас переселили из Дахадаевского. Село наше большое – 1600 хозяйств.  Но мест строиться нет. Заявления от молодых ребят на выдачу земли есть, а земли – нет. Жениться ребята хотят, а как без дома жениться? На улице жить? А тогда нам, переселенцам,  давали большие участки — строй себе дом, расти детей. Но вот школы в селе в те годы не было, и мы учились в частном доме. Там уроки вели. Школу после построили. И сегодня в ней классных комнат на всех не хватает, и маленькие дети после двух часов в школу ходят. Вторая смена у них. Я чему поражаюсь? Расспрашиваю внуков об учебе, а они  про Бородино даже не знают. Я могу наизусть рассказать это стихотворение. Так нас в школе учили. Сегодня детям этого не надо, не до стихов. Им телефоны подавай  с цветным экраном и Интернетом.

Когда Магомедрасул Магомедов выезжал из дома, то взял с собой одежды с расчетом на десять дней. Думал, что, как в прошлом году, без проблем ему выпишут путевку  в санаторий «Тарнаир». Только в этот раз ему сказали, что есть очередь и ее надо придерживаться. «А когда ваша очередь  подойдет,  мы с вами обязательно свяжемся».  Старик, конечно,  ­расстроился.

— Я им говорил, что мне пять раз делали операцию. Не  могу я туда-сюда часто ездить. Сил нет. Как хорошо со мной разговаривали на Богатырева, 8 (Фонд социального страхования России по РД. – Прим. ред.). Все справки и документы приняли, а путевку не дали, – говорит он, опираясь на трость. – 1 мая мне исполнилось 80 лет. Всю свою жизнь работал в колхозах и совхозах.

Я спросила его, помнит ли он майские дни Победы 1945 года. Он ответил, что, конечно, помнит хорошо, хотя и был еще совсем мальчишкой. Но это был такой праздник на селе, что не запомнить было невозможно.

— В годы Гражданской войны мой отец Магомед Гусейнов был красным партизаном. А когда наступила Великая Отечественная война, он в селении бандитов ловил, следил, чтобы не воровали, чтобы порядок был. Трое братьев мамы не вернулись с фронта, и четверо двоюродных братьев отца тоже не  вернулись. Мои  дяди Муса и Магомед Курбановы участвовали в боях за освобождение Польши. В последнем письме  писали, что до Берлина осталось 15 километров, о том, что  Магомед привел в часть пленных немцев, — говорит он. — Про героических дядей больше рассказывать не буду, потому что прошло много лет и вспомнить наверняка, кто и что о них рассказывал, не могу. Ответственность за сказанное слишком серьезная.  Если  где-то что-то упустил, не договорил, не вспомнил, напутал в датах, местах — «повредил» историю.

Во время паузы в нашем разговоре я связалась с архивными работниками и получила информацию о газете «Правда», с которой он пришел в нашу редакцию. Мне сказали, что это редкий экземпляр, раритет. Читайте о нем в нашей колонке.

— А можно мне одно пожелание? Я хочу на передачу поехать «Поле чудес». Очень ее люблю. Якубович всегда говорит: чтобы стать участником, надо отправить сообщение. Все, как он говорит, я делаю. Много раз отправлял – и ничего, молчат. Может, не доходит? А я бы поехал туда и обязательно победил.

— Ну, с газетой мы разобрались, – сказала ему я, – социальные работники с «Тарнаиром» обещали вам помочь, только надо еще чуть подождать. Отдохнете, подлечитесь, а там и  «Поле чудес» отзовется. Лично я верю в чудеса.

— Мой дом легко найти, — сказал он, прощаясь. — Только у наших ворот растет самый большой дуб. Вдвоем с женой Зайнаб живем. Сразу в огород заверни. Там меня найдешь. Приезжай, посмотришь, как живем. Будем рады.