Судьба, сотканная из мыслей, слов и образов

Такие сомнения не смогли остановить нас на этот раз. Благо, повод подходящий. Даже два повода – юбилей и 30-летие журналистской деятельности. Все эти годы Тагират пряталась за ширмой своего имени. Иногда плотной, светонепроницаемой, иногда легкой, полупрозрачной. Хотим сегодня приподнять эту ширму, чтобы читатель мог лицезреть ту, кого он знает под именем «Тагират Гасанова».

Родилась она в Буйнакске. Папа, Абдулла Гасанович, был филолог и полиглот, еще до женитьбы успел стать преподавателем Буйнакского педучилища и овладеть несколькими иностранными языками. Тагират считает себя папиной дочкой — передались не только внешнее сходство, но и способности.

Детство – это что-то яркое, радужное, прикольное. Тагират — смуглая, с копной черных волос, с вечно поцарапанными коленками — была настоящей пацанкой. Единственное, что могло отвлечь ее от улицы, – книги. Читала много, все подряд. Правила никогда не учила, но писала грамотно. 

После восьмого класса в техникум ее потянуло желание скорей повзрослеть. Училась легко и получила красный диплом. Пошла работать в серьезнейшую контору – финотдел райисполкома, старшим экономистом по госдоходам. Но оказалось — не ее. Ни с того ни с сего начала заметки писать в районную газету. Опубликовали. Потом к главному редактору вызвали. 

— Хочешь, — спросил он, — у нас работать? 

Согласилась. И с тех пор, с 1982 года, она в газете. Очерки, репортажи, корреспонденции, статьи… Тут и стихи стали выпирать, как пружинки. Добрый человек собрал их и отправил в Литинститут, на творческий конкурс. Прислали вызов на экзамены. И там она не посрамила Дагестан: диктант написала – ноль ошибок. А ее эссе со вступительных экзаменов опубликовал журнал «Мы».

В 2005 году Тагират Гасанову пригласили в «Дагестанскую правду». Смогу ли? Это хороший страх. Выше него только сознание собственной силы.

И эта сила выпукло проявила себя на страницах «Дагестанской правды». Из-под ее пера выходит не халтура. Тут лучше слов скажут некоторые выдержки из ее публикаций.

«Мне – смуглой и черноволосой – не приходилось даже мечтать о том, чтобы стать Снегурочкой. Но я все равно мечтала. Мне даже во сне снилось, как я вхожу в зал, где все кричат: «Сне-гу-роч-ка!», радуюсь, что это обращено ко мне. А потом оглядываюсь и понимаю, что Снегурочка – другая, а меня никто не замечает. Так и жила во мне Снегурочка, и никто ее не разглядел. Повзрослев, я, конечно, поняла, что не все мечты должны сбываться. И еще поняла, что Снегурочка живет в каждой женщине, независимо от цвета глаз и волос. Нежная юная красавица, готовая растаять от любви.

Храбрая девочка, взлетающая облачком над костром во имя любви. Тоскующая по снегу, прячущаяся от любопытных взглядов. Непохожая. Непонятная. Таинственная. Она не стареет, не седеет, не набирает лишних килограммов. Ей не грозит обабиться, остервениться, раздавать оплеухи детворе, драить тарелки и полы, считать рубли до зарплаты, выкраивать часок на парикмахерскую, судачить с соседками.

Она – дочь Снега. В ней свежая прохлада, шелковистость льда и горячее сердце».

(«Как я не стала Снегурочкой»).

«Еду однажды по Махачкале, и взгляд цепляется за вывеску: «Горячие головы». Речь шла, как я поняла, о вареных бараньих, но все равно показательно: точная характеристика дагестанцев. Эмоции наши бегут впереди разума…

акое впечатление, что бешеность старательно культивируют вместо того, чтобы бороться с нею. А все оттого, что не в цене сдержанность, спокойствие, рассудительность. Одна бравада – а вот такие мы – не удержать. И даже тот, кто по сути иной, тоже изо всех сил старается соответствовать. Истерит, распускает руки, матерится, тщательно заглушая голос стыда, переступая через внутренний барьер».

(«Горячие головы»).

Такое цитирование можно продолжать до бесконечности. Просто диву даешься, как она успевает, ведь воспитывает пятерых детей. Двое старших уже получили высшее юридическое образование, средняя – студентка, а двое младших – школьники.

И еще. Пару месяцев назад ее судьба сделала небольшой поворот – она возглавила редакцию каспийской городской газеты. За новую работу взялась с присущим ей энтузиазмом и трудолюбием. Но означает ли это, что она порвала с ставшей ей родной «Дагправдой»? Нет, не означает, газета стала частью ее жизни, и это — навсегда.

«Дагправдинцы»