Тоска по самурайству

Кто может остаться равнодушным к этой трагедии, не сострадать людям, в одночасье потерявшим близких, жилище, порой чудом спасшимся от стихии?

С первых же дней помогать Японии стала Россия. Не остались в стороне и другие государства. Но пока гуманитарная помощь была, что называется, в пути, мы могли наблюдать, как себя ведут потомки самураев. Меня, признаться, поразило то спокойное достоинство, с которым они стояли в очереди за скудным дневным пайком. Никто не лез по головам, не оттирал других локтями, не истерил. Боюсь представить, что было бы у нас в подобной  ситуации. Наши люди ведь  умудряются из очереди в окошко Сбербанка устроить аттракцион «Бешеные быки».

У японцев же даже дети – другие. Их, совсем еще малышей, эвакуировали. Кругом волны клубятся, лодка кренится, их из рук в руки передают, а они невозмутимы, как Будда.

Мне скажут: традиции и воспитание. Не знаю, не знаю… Только ли в этом дело, что по своей знаменитой методе японцы всё-всё разрешают ребенку до 5 лет и лишь потом могут что-то запрещать? У нас это явно «не прокатит». Я знаю семью, где мальчика лет четырех никогда не одергивают родители. Верится с трудом, что этот бесенок, способный за считанные минуты превратить квартиру в филиал палаты № 6, станет по прошествии года пай-мальчиком.

Может, в генах дело? Черты, характерные для нации в целом, и всё такое… Сдержанность, терпеливость, стойкость, доброжелательное отношение к ближнему. Откуда они берутся? Предков не выбирают, но как бы хотелось подпустить в наши корни от пятого колена каких-нибудь самураев. Пусть бы улучшили породу. Увы, и в генной инженерии нет  сослагательного наклонения. Но не харакири же нам делать дружно по этому поводу. Выход – он всегда есть. Мне представляется, что для нас он – в самосовершенствовании. Легче всего пенять на дурную наследственность. А схватить самого себя за волосы и приподняться над собой – нелегко. Но другого не дано, если нам надоело наблюдать изо дня в день, как бродят по улицам мрачные, налитые злобой двуногие, с одной лишь мыслью во взоре – как бы что выгадать, успеть, урвать, облапошить, объегорить… Другого не дано, если нам надоело жить в страхе и злобе. Уж на что наши предки были воинственны, но для соседа всегда находили доброе слово, и кунаков чтили.

Недавно мне в руки попал журнал «Ахульго», второй номер, датированный 1999 годом. Как вы понимаете, большая часть материалов в нем исторического характера. Главная мысль, что нашему обществу нужен «исторический консерватизм, чтобы не задохнуться в духовном вакууме». Не спорю, приверженность традициям – дело хорошее. Но только если они, эти традиции, хороши. А зачем цепляться за хлам только потому, что он исторический? Хламом я называю все то темное, отжившее, пропитанное нафталином, что мешает нам развиваться и совершенствоваться. Мы любим искать врага снаружи, в то время как он – внутри.

Вот что я вычитала в том старом журнале: «Наш враг – нищета, преступность, вседозволенность, грязь, неустроенность городов и сел». С тех пор как это написано, прошло одиннадцать лет. А что изменилось?

… Эксперты на разные голоса прочат Японии небывалый экономический подъем после пережитой ею катастрофы. Не знаю, на чем их выкладки основаны, но сдается мне, учли они качества японцев. Они привыкли созидать. Они трудолюбивы и ответственны.

Говорят, друг познается в беде. А по-моему, в беде познается вообще всё: обнажается изнанка. Мы в беде. Выбор – только за нами. Можно кинуться к упавшему, а можно пройти мимо. Можно отдать свое, а можно забрать чужое. Можно заткнуть уши, чтобы не слышать плач матерей, теряющих сынов. Можно закрыть глаза, чтобы не видеть грязи.

Кстати, о последнем. Примета дня: если с обочины дороги Махачкала-Каспийск убрали мусор, значит скоро Кубок мира. Есть и другие приметы. Если цены резко подскочили – значит отмечаем Ураза-байрам. Если таксисты заломили по 300 рублей за поездку – значит бастуют «маршрутники».

Если… Впрочем, достаточно. Не пора ли нам вспомнить, что Дагестан – тоже сейсмоопасная зона, а мы – далеко не самураи.