Тотальная мысль: плюс на минус

Пример? «Враг будет разбит! Победа будет за нами!» – сказал в начале Великой Отечественной ­войны Иосиф Сталин, будучи в катастрофической ситуации. Так оно и случилось, враг был разбит.

Тут, наверное, надо уточнить: чтобы мысль обрела убойную силу, она должна стать еще и тотальной. Она должна царить в каждой голове, стать доминантой общественного сознания. Вот тогда точно мысль становится материальной силой без всякой метафизики.

Теперь опустимся на нашу грешную дагестанскую землю, уже который год терзаемую мздоимством. Борьба с этим злом ведется самыми разными способами, и тоже не первый год. «Ощутимых результатов нет», – утверждают пессимисты. Но оптимисты настроены воинственно: «Вот, смотрите, сколько высокопоставленных чиновников арестовали! Начали с головы? И это хорошо! Значит, чиновники помельче побоятся протянуть свою мохнатую лапу к чужому кошельку».

Кто же прав? На чьей стороне и против кого нам всем ощетиниться? Какую гражданскую позицию занять?

Честное слово, не хочется быть третейским судьей, выносить какие-то неисполнимые вердикты. Но признаться должен: настороженность и опаска в благополучном исходе очередного штурма бастиона коррупции существуют.

Почему? Потому что мысль об острой необходимости покончить со взятками, и начинать надо с себя, пока не стала тотальной доминантой нашей суетной жизни и все еще не материализовалась в общественное сознание. Атрибуты коррупции, её корни, питательная среда заматерели до такой степени, что честная жизнь порядочному человеку уже кажется утопией, недостижимой мечтой. Не раз на самых разных уровнях приходилось слышать и до сих пор слышу: «Не верю никому!»

Это, конечно, ужасно. Но правда. Каждый из нас считает, что этот самый антикоррупционный перелом должен случиться где-то там, у кого-то по соседству, каким-то чудесным образом без твоего напряга. В то же время в определенной ситуации ты готов разрешить свой бытовой вопрос путем подкупа соответствующего чиновника, а чиновник тот ничтоже сумняшеся считает, что он помогает ближнему. В конечном счете все это материализуется в ту самую мысль, что без коррупции жить невозможно, и мысль эта становится тотальной, то есть приобретает убойную силу, но со знаком минус.

И как же нам поменять минус на плюс в этой социальной коллизии? Наверное, чтобы победить тотальный порок, нужны столь же тотальные меры борьбы с ним. Между прочим, их демонстрирует восставший из пепла пресловутой войны с воробьями Китай. Напомню, что с коррупцией там борются отнюдь не уговорами и строгими выговорами с занесением в учетную карточку. В Китае считают: конкретную общественную угрозу следует отводить от народа, государства сообразно её опасности этому самому государству. И добились-таки успеха!

Но вернемся в родной Дагестан, где даже задержание подозреваемых в преступлениях высокопоставленных чиновников некоторой частью общества было воспринято как личное оскорбление, типа: «наших бьют!», «прислали чужих» и т.д.

Скажите на милость, что с ними делать-то?! Уже которое десятилетие мы плачем друг другу в жилетку на тему «Все берут!» Да уж, берут. Похоже, действительно все – от медсестры до министра.

И еще вопрос ставится вот таким манером: «Ну, хорошо, посадили больших чиновников, а нам стало лучше?» Нет, действительно, лучше не стало. И зарплату не повысили. И бензин подорожал. И неоднозначная для многих пенсионная реформа тоже впереди замаячила. Но ведь начинать когда-то и с чего-то надо? Сколько еще крокодиловы слезы будем лить? Сколько роптать, стенать и бить себя в грудь? И быть при этом и взяткодателем, и взяткополучателем?

… Может быть, для начала сделать самое элементарное: вымогают у тебя в какой-то казенной конторе деньжата за справку или еще за что, тут же пойти куда следует или хотя бы позвонить на телефон «горячей линии». Но ведь не идут, не звонят! Покорно достают требуемую сумму да еще благодарят.

В таком разе станет ли мысль о недопустимости коррупции тотальной? Будет ли она материальной и убойной для мздоимца? Станет ли порядочность доминантой в нашем обществе?