«Забота»: сострадание со знаком минус

Дом-интернат для умственно отсталых детей «Забота» Минтруда РД живет своей, особой, беспокойной жизнью, по внутреннему распорядку…

Для детей-инвалидов воспитатели, нянечки, врачи – это люди, с которыми они общаются большую часть своей жизни. Здесь все на тончайшей грани ирреальной жизни, которой живут обитатели «Заботы». Аутизм, ДЦП, микроцефалия, гидроцефалия, болезнь Дауна, эпилепсия. Эти болезни не лечатся. И только живое общение, реабилитация по специальным программам «Безбарьерной среды» позволяют хоть в какой-то мере поддержать больных детей, мир которых сужается порой до больничного окна. Пребывание здесь предусмотрено с 4 до 18 лет. Дальнейшая судьба – или специальный пансионат, расположенный в Верхнем Казанище, или подобное социальное учреждение «Милосердие» в Буйнакске, куда попадают дети, достигшие совершеннолетия.

Территория «Заботы» – солидная, но необустроенная, хотя при умелом хозяйствовании здесь можно было бы посадить сад и даже разбить огород. Правда, в день нашего приезда к подъезду центрального входа пристраивались пандусы, пешеходные дорожки, чуть поодаль расположилась детская площадка со спортивными тренажерами. Но в целом это не меняло картину.

Сразу направляемся в палаты, где находятся дети, которые не в состоянии самостоятельно передвигаться. Попали в обеденное время. Старшая медсестра Марзият Агаджанова помогает беспомощному Магомедику есть суп. Он с трудом глотает, похоже, не ощущая вкус пищи. На другой кровати лежит девчушка, она полный инвалид, у нее нет ног. В глаза лучше не смотреть — крик души.

— К нам ее привезли из Северной Осетии, — поясняет медсестра,- там нет учреждений подобного типа.

Спрашиваем: а сколько всего больных детей в интернате?

— Сто один ребенок,- говорит заведующая Зарипат Умаханова.

Просим ее показать интернат. При обходе интересуемся, из каких районов сюда прибывают дети. — В основном из горных,- рассказывает заведующая. — Счастье, если детей после совершеннолетия забирают близкие, родственники, ведь жизнь даже в благоустроенном специализированном социальном учреждении – это не дом и рядом не близкие, кому твоя судьба небезразлична.

Заходим в палаты и сразу ощущаем, тебя буквально притягивают, как магнит, взгляды детишек, пытающихся привлечь к себе внимание. Узнать, как с детьми работает психолог, не удается. Она, оказывается, на выездном семинаре, как и другие специалисты.

Заходим в пищеблок. Почему-то кастрюли с едой стоят на полу.

— Да это временно, а так у нас хорошая столовая, пищеблок,- говорит повар. А почему еда готовится в приспособленном помещении, так и не сказала.

Посмотрели дневное меню. Удивило, что в день дети выпивают аж 50 литров молока, а на приготовление хлебобулочных изделий уходит сорок кг муки, хотя в хлебнице лежал нарезанный горкой фабричный чурек. В морозильнике мясо, словно сгусток жира, из рыбных изделий одна мойва.

Повара торопятся доложить, что продукты они получают от индивидуального предпринимателя Хидирова, выигравшего тендер на поставку мяса, фруктов, овощей, макаронных изделий. А поставщик по телефону убеждал нас, что на самом деле на мясе небольшой слой почечного жира(?!). На обеденном столе, кроме яблок, ничего нет, хотя нас уверяли, что дети просто-таки объедаются фруктами.

Поскольку все педагоги как один почему-то оказались на выездном семинаре, мы попросили воспитателя показать нам учебные классы интерната. Поднимаясь на третий этаж, увидели на перилах слой пыли. Ощущение такое, будто здесь давно никто не был. Парты, доски как будто из другого века. Учебные планы третьего года обучения за 2011-2012 год.

Спохватившись, воспитатель поторопилась «за другой тетрадью», где и в самом деле каллиграфическим почерком были записаны поурочные планы, правда, в феврале снова шли пробелы.

Заинтересовались компьютерным классом. Восемь компьютеров, полученных по специальной федеральной программе, аккуратно затянуты защитной пленкой и стоят в первозданном виде. Наш фотокор попробовал подключить их к сети, но безуспешно.

Вновь сославшись на отсутствие специалиста, заведующая стала рассказывать, какой полнокровной жизнью живут ее подопечные. Культурная жизнь бьет ключом, в интернате по праздникам проводятся концерты. Дети систематически выезжают в город, чтобы посетить кинотеатры, аттракционы, развлекательные шоу. Интересуюсь, посещают ли интернат волонтеры. Выяснилось, что сюда приходят студенты ДГПУ, ДГУНХ. Но постоянной опеки над детьми со стороны общественных организаций нет. Впрочем, когда мы увидели на пищевом складе яблоки, напоминавшие муляж, заведующая заметила, что фрукты принесли спонсоры. Может быть, есть спонсоры и пощедрее, только нам об этом не сказали.

 К сожалению, многие вопросы, заданные руководству интерната, так и остались без ответа. Да, трудности в таком спе­цифическом социальном учреждении действительно существуют. Но ведь умение их преодолевать и находить выход из создавшейся ситуации, не жалуясь, а трезво оценивая обстановку, – это показатель профессионализма и человеческого фактора, без которого, на наш взгляд, здесь никак не обойтись…