Купить PDF-версию
04:38 | 29 марта, Пт
Махачкала
X
10:43 12.11.2010

Коррупционная игла

(Продолжение. Начало в №№ 388-389) от 11 ноября 2010 г.

II
 Со стороны может сложиться впечатление, что в Дагестане практически все граждане поголовно являются жертвами и оттого активными противниками коррупции. Правда, он не сможет найти ответа на вопрос, а где же тогда сами коррупционеры? Нет, формально они называются – это треклятые чиновники. Но как быть, если и сами чиновники находятся в первых рядах тех, кто проклинает коррупцию и активно призывает к борьбе с нею и даже предлагает меры, которые, по их мнению, позволят победить? О мерах потом, а пока для начала давайте определимся с тем, кто всё-таки является коррупционерами и каковы мотивы их поведения.
 
***
Автор ломится в открытые двери и сейчас сообщит, что “Волга впадает в Каспийское море”? В принципе она действительно впадает, но дело в том, что из этого “открытия” почему-то никто не делает вполне логичные, на мой взгляд, выводы. Коррупция, как известно, возникает там, где появляются два субъекта – дающий и берущий (ты — мне, я — тебе). С юридической точки зрения оба они в равной степени переступают закон, и это верно, поскольку дающий (деньги, товары, услуги) в такой же мере является и берущим (в обмен за это какие-то блага и тоже товарами, услугами или деньгами). Утверждение справедливо как в случае, когда преподаватель за небольшое вознаграждение ставит незаслуженную отметку ученику, так и когда чиновник обеспечивает кому-то незаслуженную победу в тендере, сулящем миллионы. Тем не менее, чтобы не запутаться, давайте назовём дающим лицо, которое нужда в чём-то заставляет обращаться к лицу, который эту нужду в состоянии удовлетворить. По умолчанию и прежде всего благодаря стараниям СМИ считается, что дающий непременно является жертвой, которую берущий принуждает что-то дать за то, что ему и так положено по закону. В противном случае проситель ничего не получит или получит только после длительного хождения по инстанциям и пр. Короче – кровопийцы они. 
 
***
 Однако давайте зададимся вопросом: насколько законно то, что желает получить дающий за взятку? 
 
Насколько часто родитель, жаждущий пятёрку в аттестат своего чада, платит за то, что его ребёнок и так заслужил, а как часто он покупает оценку незаслуженную, кто чаще всего является инициатором той сделки? Насколько часто предприниматель покупает победу в тендере, которая и так им заслужена, а как часто он стремится купить победу, которая им совершенно незаслуженна, и кто чаще всего является инициатором сделки? Насколько часто истец или ответчик покупает свою и так положенную по закону победу в суде, а как часто стремится купить победу, которая совершенно незаконна, опять- таки, какая из сторон чаще всего выступает инициатором сделки? Перечень можно продолжать до бесконечности и можно увидеть, что он фактически охватывает всё дееспособное население республики (напомню слова Президента Медведева про то, что в стране коррупционное поведение граждан стало ментальным, то есть превратилось в образ жизни). Однако позволю себе ещё один пример – близкий и понятный практически всем. Слово автоинспектор, как известно, благодаря оценкам, выдаваемым при каждом подходящем случае практически всеми без исключения водителями (а их в Дагестане сотни тысяч), да ещё и охотно тиражируемым в СМИ, давно превратился в синоним слова взяточник. Рассмотрим случай, когда водитель нарушил правила и начал диалог с инспектором. Он может сразу же признать вину или вначале безуспешно попытаться повесить ему на уши лапшу, но в любом случае следующий акт представления обычно начинается словами водителя: — Начальник, давай договоримся. Что стоит за этим, думаю, понятно. Договорились. И поехал водитель дальше в твёрдом убеждении, что вся автоинспекция погрязла в коррупции. К себе он более снисходителен и считает, что является, если уж не жертвой, то уж никак не коррупционером. А если “начальник” не захотел договариваться и составил акт, который грозит водителю неприятностями большими, чем необходимость расстаться с некоторым количеством денежных знаков?
 
Мы, дагестанцы, давно и прочно сидим на коррупционной игле, и отказ от нее не на словах, а на деле подобен отказу наркомана от потребления наркотиков, грозящего ломкой

 

И величина штрафа выше, чем взятка за договор, и нервотрёпка с платежом, а то можно лишиться и прав на управление. Разве подавляющая часть нарушителей “с чувством глубокого удовлетворения” воспримет такую неуступчивость “начальника” ? — Да сволочь он, этот инспектор, вот и всё! Конечно же, бывают автоинспекторы- провокаторы, сознательно устраивающие так называемые подставы и откровенно вымогающие взятки, но в подавляющем большинстве разве провокаторами являемся не мы сами – белые и пушистые? Ну и человек с жезлом, естественно, уже наготове, чтобы стать “жертвой” наших провокаций. 
 
***
Интересная возникает картина. Мы нарушаем, но нам не нравится, что зафиксировавший нарушение инспектор-взяточник ещё больше не нравится, если он не взяточник и действует по закону. А ещё мы очень недовольны другими нарушителями правил движения, которые создают для нас опасные ситуации. — И куда только автоинспекция смотрит? Вот такое вот даже не раздвоение, а растроение личности.
Наверное, это особо тяжелая форма шизофрении. Так что же на самом деле мы хотим? Не беспокойтесь. Никакой шизофрении у нас нет. Мы просто хотим иметь возможность нарушать, не платя за это ни автоинспектору в виде взятки, ни государству в виде штрафа. О лишении прав на управление вообще не может быть и речи. А ещё мы жаждем наказания остальных нарушителей вплоть до пожизненного лишения их прав и даже тюремного заключения, чтобы им было неповадно покушаться на наш комфорт за рулём и личную безопасность. Короче, мы хотим абсолютной безнаказанности и душевного покоя для себя лично. Хотеть, конечно же, невредно…
 
***
Теперь представьте себе, что, например, с завтрашнего дня коррупция в Дагестане совершенно исчезнет. Сильно сомневаюсь, что это вызовет восторг со стороны дающих – фактически всех нас. (Напомню, что пока речь ещё идёт именно об этой категории коррупционеров.) Разве мы не почувствуем себя брошенными на произвол судьбы? (Тут невольно вспомнишь историю с отменой крепостного права, когда крестьяне, привыкшие жить под крылом барина, пусть даже жестокого самодура, нередко прямо-таки восставали, не желая ни земли, ни свободы. Воистину, “вчерашний раб, уставший от свободы, восставши требует цепей”.) Народ окажется погружённым в конкурентную среду и атмосферу законности абсолютно во всём. В образовании – конкурс знаний, а не кошельков, тухумов, прочих родственных связей и знакомств. Карьера только в результате победы в честной конкуренции с профессионалами, а не опять же кошелька и пр. Никаких преференций для своих в бизнесе. Удовлетворение любых иных потребностей, даже самых мелких только строго в соответствии с законом. По части ответственности за правонарушения тоже только по закону, и никаких послаблений. Дискомфорт каждого из нас будет вызван тем, что эти блага цивилизации, о которых сейчас, вздыхая, мечтает практически каждый, на самом деле будут противоречить нашей ментальности. 
 
***
 — Конкуренция, законность… Мы действительно хотим их вместо почти гарантированной уверенности, — что подмажешь и поедет? Мы, дагестанцы, давно и прочно сидим на коррупционной игле, и отказ от неё не на словах, а на деле подобен отказу наркомана от потребления наркотиков, грозящего ломкой. Мозгами, конечно же, можно понять, что коррупция — это зло, что её устранение через некоторое, кстати, вполне обозримое время, непременно выведет республику, в том числе и каждого из нас, на совершенно новый уровень качества жизни, сопоставимый с лучшими мировыми образцами. Однако мы никак не желаем расставаться с теми возможностями – для кого-то громадными, но для подавляющего большинства совершенно незначительными и даже микроскопическими, – которые даёт нам коррумпированное насквозь общество здесь и сейчас. 
 
***
 У нас не должно быть иллюзий насчёт того, что якобы изнемогающий под бременем коррупции народ давно готов сбросить её ярмо и только ждёт сигнала. Для тех, кто считает это преувеличением, приведу пространную цитату (она, думаю, того стоит) из недавнего выступления прокурора республики А. Назарова на координационном совещании правоохранительных органов республики. “ Заявления от граждан о вымогательстве денег за прием на работу, за поступление в учебное заведение и т.д. в органы прокуратуры, МВД, ФСБ не поступают, в то время как на бытовом уровне и в средствах массовой информации постоянно вращается масса информации о том, где, кому и сколько нужно заплатить за решение того или иного вопроса… В этой связи хотелось бы призвать граждан республики активно использовать свое право на обращение в органы прокуратуры, реализовать свою гражданскую позицию и изобличать тех, кто превратил свою должность в доходное место.” 
 
***
В предыдущей публикации я писал, что государство своей антикоррупционной деятельностью вроде бы не даёт повода для обвинения в пассивности, только толку маловато. Так почему предпринимаемые усилия не позволили хоть как-то всколыхнуть громадную массу неберущих (о них речь в следующей части публикации), а вечно недовольных, но тем не менее дающих? Ответ может быть только один – мотивация иметь возможность дать и получить желаемое здесь и сейчас оказалась сильнее мотивации не идти на это, создаваемой всеми принятыми государством антикоррупционными актами вместе взятыми.
 
Например, введённые декларации о доходах направлены на то, чтобы обуздать берущих (насколько это действенно, – другой вопрос), но вовсе не дающих, у которых, как несложно догадаться, речь должна идти о расходах. Мотивации ноль. Вероятность уголовного преследования для дающего несопоставимо ниже, чем у берущего, потому что брать, сами понимаете, всегда приятнее, чем отдавать. Если, согласно информации от прокурора республики, в Дагестане нет обращений в правоохранительные органы даже по поводу вымогания взяток, то с чего, интересно, должны появиться обращения с жалобами о навязывании взяток? Это кем же надо быть, чтобы так поступить? Нечто подобное можно сказать и про остальные нормативные акты. Они совершенно не нацелены на мотивирование отказа от дачи взяток. А как же тогда мотивировать дающих? Не знаю. Думаю, что государство не располагает для этого никакими действенными инструментами и вряд ли придумает. Одними проповедями делу не поможешь, поскольку коррупциогенная ментальность общества предполагает и соответствующую мораль. Из этого следует, что на дающих взятки как объектов воздействия при ведении антикоррупционной работы вряд ли следует полагаться. 
 
(Окончание следует). 

Статьи из «Политика»

Нужна сбалансированная работа

2
Не надо кошмарить бизнес, говорил Дмитрий Медведев, находясь у руля государства. В недавнем...

Семья и дети – в центре внимания

2
Глава Дагестана Сергей Меликов принял участие в...

Усилить профилактику правонарушений

4
Вчера в Махачкале прошла тридцать первая сессия...

Воссоздать свой архитектурный стиль

4
По внедрению цифровых решений в строительную отрасль...

Голосуя сердцем

5
Вряд ли кто станет отрицать, что нынешние президентские выборы в нашей стране были особенными. Народ, продемонстрировавший поразительное единство, одерживающий...

Дагестан – это Россия в миниатюре

15
Открывая очередное совещание по актуальным вопросам,...

Производная войны

8
Обстрелы приграничных российских городов, гибель мирных граждан – это циничные преступления Киева и компании, рассчитанные на дестабилизацию обстановки в нашей...

Дополнительный импульс

10
Как уже сообщала «Дагестанская правда», в республику с рабочим визитом прибыл министр...

Единственно верный выбор

6
Итоги прошедших выборов Президента России ни у кого не вызвали удивления, они были легко предсказуемы. Реакция на них в мире разная – лидеры дружественных нам...

Память о героях

825
Матери и вдовы ребят, погибших в зоне СВО… Каждая из них переживает боль потери по-своему....