От реалий к многополярному миру

Если же обратить взор на Северо-Кавказский регион, то можно констатировать, что и здесь на протяжении ряда лет сохранялась напряженность, совершались теракты, а бородатые миссионеры всевозможных мастей пытались расшатать кавказскую умму, внести в нее раскол. И, несмотря на относительную стабильность, хрупкий мир не может не вызывать опасений, учитывая, что СКФО продолжает находиться под пристальным вниманием западных, ближневосточных государств.

Что же должно стать той мягкой силой, что способна противостоять внешним угрозам? И как обрести устойчивость и иммунитет против чуждых представлений и идеологий? Об этом наш разговор с руководителем Представительства МИД России в Махачкале, кандидатом исторических наук Амирханом Магомеддадаевым.

— Амирхан Магомедович, исламский мир все настойчивей заявляет о своих интересах на российских полях, учитывая, что он находится в центре мировой политики, более того, его используют как религию войны.

— Тема эта сложная, требующая осторожных и взвешенных оценок, поскольку речь идет о большой группе стран, различающихся между собой и расположенных то в Азии, то в Африке, то в Европе, в том числе непосредственно вблизи наших границ. Ислам — самая молодая из мировых монотеистических религий и считается наиболее пассионарной, сохранившей значительный потенциал для развития, в том числе за счет экстенсивного расширения благодаря историческому «переливу» мусульман из зон своего традиционного обитания на новые территории, главным образом — в Европу и Северную Америку. При этом ситуация в самом исламском мире остается достаточно сложной, поскольку здесь усугубляются социально-экономические проблемы, накапливается конфликтный потенциал, генерируются глобальные вызовы и угрозы — речь прежде всего идет о терроризме.

— Можно ли говорить о лидерстве той или иной мусульманской страны, учитывая, что крупнейшие исламские государства оказались под давлением американской «демократии»?

— Вы совершенно правы. К сожалению, сегодня мусульманские страны разобщены, нестабильны, податливы внешнему воздействию Запада. Ушли в тень или оказались в состоянии глубокого кризиса многие государства, определявшие в прошлом баланс сил в этой части мира, такие, например, как Египет или Ирак. Региональные организации в лице ОИС и ЛАГ, которые и в лучшие-то времена были не особенно эффективными, еще больше ослабли. Фактически в арабо-мусульманском мире возник вакуум политического лидерства. Реальных «тяжеловесов» и общепризнанных авторитетов в нем сегодня просто не существует.

Если же охарактеризовать ситуацию с Саудовской Аравией, то ее влияние строится прежде всего за счет финансовых рычагов. Однако даже получатели помощи Эр-Рияда тяготятся своей зависимостью от него и не всегда готовы следовать указаниям саудовцев по острым вопросам региональной повестки дня. Катар благодаря опять же финансовым возможностям пытается вести самостоятельную политику, сумев на какое-то время даже обойти Саудовскую Аравию по значимости в арабском мире, во всяком случае, в том, что касается вмешательства в дела других стран, за что в итоге и поплатился, оказавшись в блокаде со стороны соседей по Персидскому заливу.

Подавляются и серьезные заявки на лидерство у Турции, нарочито активно выступающей в защиту исламского дела. Но Анкаре не доверяют арабы, подозревая ее в неоосманских амбициях. Иран вообще пытаются сделать изгоем, ответственным за все беды исламского мира, обвиняя его в экспорте шиитской революции, и предлагают простой рецепт решения проблем через изоляцию Тегерана. Подобный воинственный настрой стран Залива и их единомышленников сегодня, кстати, активно поддерживают и поощряют израильтяне и американцы.

— Теперь о главном. Как нам следует укреплять свои позиции и защищать собственные интересы в этой перенасыщенной проблемами части планеты в условиях обостряющегося международного соперничества?

— Прежде всего, как представляется, необходимо в полной мере использовать те объективные конкурентные преимущества, которые есть у России по сравнению с Западом. Наша страна исторически связана с исламской цивилизацией самыми тесными, можно сказать, даже кровными узами. Около 20 млн граждан Российской Федерации называют себя мусульманами. Причем речь идет о представителях коренного населения, испокон веков проживавшего в границах Российского государства, а не о пришлых мигрантах, как в случае со стремительно исламизирующейся Западной Европой.

— То есть у России не существует проблем с мусульманами?

— Естественно, но даже в таком, казалось бы, «генетическом родстве» с исламским миром есть не только позитивные стороны. Деструктивное влияние происходящих там кризисных проявлений и турбулентности Россия ощутила на себе задолго до драматических событий «Арабской весны». А что такое терроризм, мы сейчас понимаем как никто другой. В 1990-е и «нулевые» годы наша страна отстояла свою территориальную целостность в борьбе с «Аль-Каидой», (террористической организацией, запрещенной в РФ) ее внешними спонсорами и мобилизованными радикальными исламистами. При этом мы научились не просто эффективно купировать исходящие извне угрозы для нашей национальной безопасности, но и разворачивать ситуацию в свою пользу.

Наглядный пример – урегулирование чеченской проблемы. Эта карта, которую долгое время разыгрывали русофобы всех мастей для ослабления и развала России, теперь стала козырем в наших руках. Чечня сегодня — это территория опережающего роста, в полной мере пользующаяся преимуществом нахождения в составе Российской Федерации, а те арабские страны, которые ранее финансировали там террористов, сейчас инвестируют в развитие этой республики.

— Можно ли утверждать, что арабо-мусульманский мир воспринимает Россию только в позитивном ключе?

— Понятно, что восприятие России в арабо-исламском мире во многом зависит от проводимого нашей страной внешнеполитического курса. Взвешенные подходы к урегулированию проблем, поиск решений на основе баланса интересов, уважительный диалог со всеми партнерами – это именно тот дипломатический инструментарий, который сегодня особенно востребован. Все это, помноженное на последовательное отстаивание справедливого миропорядка, фундаментальных основ международного права, а также твердость и решительность в защите наших союзников, объективно работает на укрепление авторитета России в глазах полуторамиллиардной исламской уммы.

Позволю себе короткий переход от общего к частному и сошлюсь на сирийский пример. Он очень наглядный. С самого начала кризиса Россию и ее Президента пытались записать во враги ислама и соучастники преступлений «кровавого режима Асада», встраивали в пресловутую «шиитскую ось», науськивали против нас «суннитскую умму». Постепенно риторика радикалов сошла на нет. И тем же арабам стало понятно, что Россия в итоге не только отстояла сирийскую государственность, но и остановила череду «цветных» переговоров, которые сопровождались массовым насилием и вмешательством извне, и тем самым спасла регион Ближнего Востока и Северной Африки от дальнейшей дестабилизации, а также нанесла мощнейший удар по международному терроризму. Хотя, конечно, говорить об окончательной победе над ним еще рано.

— То есть игиловцы и другие запрещенные в нашей стране организации еще могут себя проявить?

— Разгромленные в Сирии террористы, запрещенные в нашей стране радикальные организации ИГИЛ и «Джабхат ан-Нусры» легко меняют личины и наверняка попытаются продолжить борьбу, используя те же методы и фразеологию уже в других странах, причем не только арабских. И надо признать, что объективные причины для роста радикализма в тех же мусульманских сообществах сохраняются, поэтому нельзя исключать, что на смену ослабленным «нусровцам» и игиловцам придут экстремисты следующего поколения с новым агрессивным и псевдоисламским проектом.

Завершая сирийский сюжет, подчеркну главное – наше непосредственное участие в контртеррористической операции в САР наглядно продемонстрировало, какую миссию сегодня выполняет Россия на мировой арене. Наша страна продемонстрировала себя той единственной силой, что способна решительно и эффективно противостоять не только экспансии международного терроризма, но и деструктивным действиям США и их сателлитов на Ближнем Востоке.

И еще. Думаю, что это без преувеличения можно назвать победой российской дипломатии, этапным рубежом в новейшей истории. Произошла важнейшая геополитическая подвижка, возникли новые, более благоприятные для нас международные условия. Их нужно попытаться конвертировать в конкретные дивиденды в плане укрепления позиций России в мире, в том числе в арабо-исламской его части. Контакты с мусульманскими странами необходимо интенсифицировать как в двусторонних, так и многосторонних форматах. Адресная и взаимодополняющая работа на разных уровнях и по различным каналам может обеспечить необходимый синергетический эффект.

Еще, на что хотелось бы обратить внимание, усиление политического влияния должно содействовать успешному продвижению во всех областях, особенно применительно к тем странам, которые получают от нас реальную помощь либо рассчитывают на поддержку.

Должен отметить, что в торгово-экономической сфере уже созданы хорошие заделы, прежде всего в ТЭК. И следует активнее развивать и другие направления сотрудничества с упором на высокотехнологичные отрасли, поощрять производственную кооперацию, желательно с проявлением внешних инвестиций и ноу-хау. Кроме того, необходимо «взбодрить» наших экономоператоров, многие из которых по привычке продолжают ориентироваться на западные рынки даже в условиях затянувшегося охлаждения отношений.

— Основополагающим фактором являются новые виды вооружений России, гиперзвук…

— Действительно, убедительная демонстрация качества нашего оружия в ходе сирийской операции создает уникальные возможности для расширения военно-технического сотрудничества. Мы должны ими энергично пользоваться. Нужны громкие прорывные сделки, как, например, контракт на поставку С-400 в Турцию. Немаловажно, что и в культурно-гуманитарной сфере благоприятная политическая конъюнктура также может добиться достижения значительных результатов. Здесь, наверное, целесообразно опираться на эффективный советский опыт, более полно задействовав возможности наших соотечественников и выпускников. Есть и другие задачи, которые нужно решать для повышения отдачи от нашей работы со странами исламского мира.