Президент сказал: помогать буду

– Мы уже не в первый раз встречаемся, и мне, честно говоря, очень полезно и необходимо это общение, – сказал Владимир Васильев. – Если у кого-то возникают сомнения, убежден, что они потом рассеиваются. Потому что для работы, которую я здесь выполняю по поручению Президента, нужно изучать общественное мнение, а оно благодаря вам и вашим коллегам представлено широко и достаточно объективно. Исходя из этого, та работа, которую мы проводим, должна быть понятна населению республики. Иначе она просто не будет поддержана и реализована. Наверное, есть о чем поговорить.

Я хочу начать наш разговор вот с чего. Недавно мы с Миннихановым (Президентом Татарстана. – Ред.) были в Дербенте. Там есть захоронение Кырхляр. Много лет тому назад люди, защищавшие веру, погибли там и стали святыми. И все, кто бывал там, независимо от вероисповедания, с уважением относились к этому захоронению. Невольно возникают мысли: а почему так происходит? Проходят столетия, а о людях помнят, более того, обращаются к ним с молитвами об исцелении, помощи. В то же время есть соплеменники наши, соратники, живущие рядом с нами, которые сильно отличаются от всех остальных богатством, роскошью, вызывающим поведением, но если это не передается людям, не переходит в какие-то памятники истории, культуры, то это все просто уходит вместе с человеком, а иногда даже негативная слава потом ложится на плечи его потомков. Так устроена жизнь. Не хочу проводить никаких аналогий, но, как ни странно, этот вопрос возникает: зачем это нужно?

Я вырос в семье учителей: отец казах, а мать русская. Она по распределению, как та учительница, которой стоит памятник в Махачкале, поехала в Казахстан после техникума из Подмосковья. Там вышла замуж. Нас было трое сыновей. Какую зарплату получает учитель – все знают. Семейная жизнь не сложилась – особенностей очень много. Я не судья своим родителям, уважаю обоих. Но мама уехала из Казахстана, когда я еще в школу не ходил. Потом отец умер, и жили мы нелегко, мягко говоря. Тогда все так жили там, в деревне, пропитание сами обеспечивали. Мама не могла устроиться учителем, работала воспитателем в детском саду, ходила на работу за 5 км каждый день. На мне была ответственность – подготовка и все остальное.

Кто-то говорил мне: мы мало о вас знаем. Я сейчас специально в этом кругу за чашкой чая решил вам кое-что о себе рассказать, чтобы лучше понимать друг друга. В своей жизни я стараюсь жить так, как мне кажется правильным. Убежден, что сегодня и ранее – всегда была такая возможность. Я встречал разных людей на своем жизненном пути. Я считаю, что мне мать дала путевку, это была святая женщина. Легко, когда тебя с детства воспитали и подготовили. Я не скажу, что мне всегда было легко. Было разное. Если вы смотрели мою биографию – у меня были не только подъемы, всякое было. Но, что интересно, эта позиция каждый раз все равно приводила к тому, что я был востребован. В Думе я был председателем Комитета по безопасности, два созыва, потом я стал рядовым депутатом. И вообще вопрос стоял – быть мне депутатом или нет. При том что я понимал, что в Твери ко мне хорошо относятся избиратели, и у меня высокий рейтинг. В это время меня, наверное, как никто другой, поддержали журналисты, я это чувствовал на встречах с «думским пулом». Знаете, ко мне стали лучше относиться люди, чем когда я был председателем Комитета. Хотя и тогда, конечно, было грех жаловаться. Если кто постарше, помните, я тогда был очень активен в медиапространстве, у меня был неплохой потенциал. Извините за нескромность. Вот я решил сегодня в этой почти семейной обстановке немного рассказать о себе.

И вот однажды я приехал с работы поздно, добирался в метро и на электричке. Внучка, ей было тогда лет 9, спрашивает: дедушка, за что же тебя так обидели, машину у тебя забрали? Председатель Комитета имел машину, а рядовой депутат нет. И вот я сижу, ребенок на меня смотрит, и я говорю: «Маш, ну это же такая ерунда». А про себя думаю: «Чего я стою, если я не докажу, что могу работать?» За очень короткое время все выстроилось. Опять же я признателен медиасообществу. Мы тогда решали очень сложный вопрос. Мне поручили возглавить тогда только что сформированную Комиссию, которая следила за сведениями о доходах. Раньше ее не было, мне выпала честь ее формировать. Там были вопросы, в частности, к Гудкову, с которым мы работали в Комитете не один созыв, сложились уважительные отношения. Встал вопрос о его ответственности. Это было очень сложное дело, политически интересовавшее людей. И это было той точкой отсчета, когда депутаты почувствовали, что мы, каждый из нас, несет ответственность и может потерять мандат. Это был первый пример. Потом была работа. Дальше вы все знаете по моим делам.

Затем встреча перешла в формат вопросов и ответов.

Вопрос: – Сегодня самая главная новость – это приезд В. Путина в Дагестан. Это очень положительные эмоции, они стали намного глубже, и нам они передаются от встречи Президента с цумадинцами и ботлихцами и с теми счастливчиками, которые оказались возле Русского театра. И все-таки: что значит для дагестанцев приезд В. Путина, и какие первоочередные задачи перед Вами обозначил Президент? Какая еще информация осталась за пределами наших сюжетов о пребывании В. Путина?

– Ваш вопрос мне кажется очень важным, вы меня и подвели к основной части, может быть, с этого и надо было начать. Но я еще раз хочу подчеркнуть: я видел и в Интернете, и в общении вопросы, с которых начал. У меня есть три составляющие по встрече: это наши горцы, приехавшие на встречу с Президентом, затем у нас было совещание по социально-экономическому развитию с членами Правительства и личное общение, встречи, которые произошли по инициативе нашего Президента. Владимир Владимирович внес коррективы в наш план. Когда мы готовились, не скрою, что мы сначала готовили Правительство. Но когда ехали с ним из аэропорта, он поинтересовался и предложил, когда я сказал, что люди приехали издалека, дорога дальняя, встретиться с людьми. Мы немного потеряли во времени, организационно внесли сумятицу, но это, как оказалось, на пользу. Потому что наши гости и намаз совершили, и пообедали. Встреча была достаточно развернутой по времени. Владимир Владимирович обладает таким талантом, что он выслушивает всех. Как ему хватает времени, не знаю. Этому надо учиться.

Что для меня кажется очень важным? Первое. Помните 1999-й год? Молодой премьер. Я в то время сам служил в системе. Тяжелейшая была ситуация. Мы служили Родине. А что такое Родина? Как-то очень серьезно все менялось. И тогда, не хочу никого обидеть, это и к себе отношу, очень многие вели себя по-разному. И СМИ, и в руководстве были разные люди, и те, кто служил, тоже по-разному себя вели. Вот там была проверка на сущность человека. Вы знаете, чем это все закончилось, но вот такой был очень тяжелый период.
Вы помните, может быть, первая чеченская кампания закончилась ощущением, что те, кто боролся, унижен и оскорблен, а те, кто воевал, чувствовали себя победителями. Это было. Естественно, Владимир Владимирович встретился с людьми, что очень важно, он встретился на земле, на которой был дан отпор ополченцами, с людьми, которые встали и остановили международный терроризм именно в Дагестане. Это особое место. Я вот сегодня говорил про давнюю историю. Недавно офицер Магомед Нурбагандов привел всех нас в необычное состояние. И когда мне задают вопрос: а почему ты согласился на работу в Дагестане, я отвечаю: потому что там живут такие люди, как Нурбагандов. Такие люди есть там в Цумаде, Ботлихе, мы, возможно, до конца и не поняли, чем им обязаны. Это и Минин, и Пожарский, и все в одном лице. Это наши соотечественники. Понимаете? А Путин это понимает. Почему он туда так рвался? Его только погода остановила. Тогда уже мы пригласили наших уважаемых ополченцев, матерей, членов семей погибших, они приехали. За что им большое спасибо. Встреча состоялась. Это был разговор очень близких людей. Честно вам скажу, я сидел и думал: Господи, сейчас еще попросят о чем-нибудь, а откуда у нас средства? Где мы их возьмем? Школа сгорела, мусороперерабатывающий завод нужен, дом для приезжающих специалистов нужен. Сижу и думаю: что делать, как выходить из положения? Вы же спрашиваете, что осталось «за скобками», и я вам честно говорю. А люди говорят и говорят. Потом вроде уже закончили, Владимир Владимирович подошел к матери Героя погибшего, и не только с ней переговорил, еще одна женщина подошла – член ее семьи не может устроиться на работу, а жить не на что, скромно очень живут. Во-первых, он в ходе встречи пообещал, что будет делаться многое, и сделано немало. Газификация и так далее. Я не буду всего перечислять. Это после того, что он там пообещал, все было сделано, кстати. Там осталось немного: где-то 15 км дороги до крайнего села. И вы все знаете, что сделано. И будем дальше делать. И я уже не беспокоюсь. Почему? Потому что, когда мы сели в машину, Президент сказал: я буду помогать. Дай мне список поименно, кому, что и чего, вплоть до того, что с жильем решим вопрос отдельных людей. Подход такой – конкретные действия.

Почему я начал с того исторического примера? Это мое личное мнение, но я думаю, это тот случай, когда первое лицо государства служит своему народу абсолютно самозабвенно и с полной отдачей. У него нет вариантов, как у некоторых наших руководителей: уехать, как говорится, за кордон и там доживать на заработанные. У него этого нет. Он с народом от и до. Поскольку Президент понимает, что это тоже герои, при жизни герои, эти ополченцы, их погибло больше сотни. Так вот Президент отдает должное уже сегодня их матерям, их близким, той земле, тем людям, которые жили вместе. Это очень важно сегодня, для всех важно. Мы дойдем до каждого человека, переговорим с каждым, кто нуждается, пока еще можем. У нас бывает так: что-то не сделал, пришел, а мамы уже нет, но ничего не сделаешь. Это по поводу встречи с нашими дорогими горцами.

Что еще? Мы говорили о том, что нужно делать так, чтобы горы Дагестана были в таком же положении, как и равнина. А дальше В.В.Путин сказал, что дагестанцы должны быть равны с россиянами. Он обратил внимание с воем выступлении на средние доходы в республике и на среднероссийские доходы. Еще один очень важный момент. Говоря о том, что мы должны становиться донорами, вспоминая историю советскую, о чем, кстати, говорили и люди, выступавшие на встрече. Он сказал потом и мне и подчеркнул на официальной встрече – вы на это обратили внимание, я смотрел, как освещалось, – так вот он сказал: первое, денег не жалко. Помните? 70% идет из федерального бюджета; второе, Россия будет помогать Дагестану. Так что с этой точки зрения я еще раз вздохнул, думаю: все, значит, будет правильно.

Еще раз хочу сказать, что без Хизри Исаевича Шихсаидова я не представлю, как бы мы работали по пополнению бюджета, потому что я впервые услышал политическую волю народа, который представляет наш парламент. Когда еще Гамидов отчитывался, и вы помните, был задан вопрос: а сколько у нас экономики в тени? Это сказал Хизри Исаевич. Была названа цифра 40. Пошла полемика – сказали – 60%. Мы сейчас этим занимаемся. Вчера я говорил и в плане информации, повторю вам, а вы уже будете знать, оценивать и контролировать. Мы уже около 1 млрд рублей, худо-бедно, за первый квартал собрали. Спасибо всем, кто это делает. Теперь вопрос такой. Ну, вот соберем мы эти деньги, а нам возьмут да и обрежут дотации, скажут: ребята, вы собрали, спасибо вам, мы из бюджета вам больше не будем выделять 70%. Так вот этого не случится. Для меня это было очень важно узнать в ходе визита, что, может быть, не заметили. Мы можем рассчитывать на то, что будем быстрее идти, а нам надо быстро догонять там, где мы отстали. По дороге мы ехали, и я говорю: отстали здорово. Президент тоже видит это состояние. Столицы существенно отличаются. Я был в Чечне, в Ингушетии. Там небольшая территория. Вы там тоже бываете, видите. Запустение есть. Президент тоже посмотрел, согласился. Но я говорю, что есть направления, где мы – передовики. Спрашивает: где же это? Я ему рассказал в том числе и про наш МФЦ, про то, как приезжал Минниханов, как он потом собирал своих на совещание и говорил: «Учитесь у Дагестана!» У нас много чего есть. Вопрос в том, чтобы сейчас ресурсы на то, что работает в интересах людей, перевели из теневой экономики. Вот это самое главное. По реакции людей мы чувствуем, что это правильно.

Вопрос: – Через несколько дней нам предстоит выбрать главу государства. Очень большая работа по подготовке к выборам проделана. Хотелось бы из уст руководителя республики услышать, есть ли проблемы? И что бы вы хотели донести до избирателей?

– Во-первых, чтобы люди задумались над тем, что происходит в мире, в стране. Я признателен, что вы назвали меня дагестанцем, я уже искренне чувствую. Я уже давно стал чувствовать, что еду из Москвы домой, а не наоборот. Это правда. Нам по целому ряду вопросов надо догонять: по уровню жизни людей, по решению социальных вопросов в наших городах, много вопросов в селах. Конечно же, мы их сразу не решим. А некоторые будут после нашей жизни решены. Но мы должны сделать как можно больше. В связи с этим люди понимают, что происходит. Думаю, что все понимают, что для решения каких-то больших вопросов нужно время и ресурсы, вырастить кадры, выстроить структуру. Не все так просто. Для того чтобы все эти вопросы решить сегодня – совершенно очевидно – нужна стабильная политическая обстановка. Даже в условиях санкций, беспрецедентного давления, которое оказывается. Почему это делается? Потому что, образно говоря, за одним мировым столом Россия сидит, имея и передовые технологии, и целый ряд нерешенных социальных проблем. И мериться силами нам с основными представителями европейского, мирового клуба, теми, кто лидирует, мягко говоря, рано. Работать надо. Но для того, чтобы решить эти задачи в интересах своей страны, мы должны быть суверенным государством и защищать интересы своего народа. Можно пустить к себе, но тогда эти люди будут управлять ресурсами и решать свои задачи. Так устроена жизнь. И почему по нам так лупят? Потому что мы, во-первых, очень богаты. Во-вторых – уязвимы, как они считают.

Расскажу детали. Мы едем в аэропорт, разговариваем, обсуждаем, у меня много вопросов, например, Дагдизель работает на 20%. Современнейшее оборудование, которого нам так сейчас не хватает, потрясающие кадры, есть своя инженерная составляющая – могут изобретать, потенциал огромный, но 20%. Он говорит: да, будем помогать. Я ему бумагу подсовываю, он поручения дает. И вдруг он вот тут говорит: давай с людьми встретимся.

Тогда мы остановились возле Русского театра, Президент вышел к людям, общался с ними. Если посмотреть рейтинги, тоже понятно отношение к нему. И у нас в республике виден уровень доверия. Он вышел, чтобы услышать мнение людей. На встрече с нашими гостями из Цумадинского и Ботлихского районов я заметил, что и до и после мероприятия он был наполнен энергией. Это президент своего народа, ему нужны такие встречи, подпитка, ситуация, когда он отвечает на вопросы и чувствует, как люди это воспринимают. Когда мы с ним общались, ему не хотелось уходить. Владимир Владимирович говорил, что люди у нас интересные, доброжелательные, открытые.

Выбор будет у каждого свой. Но рассчитывать на то, что всё произойдет само по себе, – это неправильно. У всех есть свои кандидаты, симпатии. Мы с уважением относимся к выбору каждого человека. Но никто не подвергается сейчас таким попыткам дискредитации, как он. Сейчас прибывают в нашу республику профессиональные такие команды, которые работали, когда были такие моменты, как, например, выдвижение кандидата на пост Президента из Махачкалы. Эти команды начинают подогревать амбиции, а суть их сводится к простому – сбор средств. Раньше это было вообще массовое явление. Все ждали выборов, как манны небесной. Были специальные технологи, один день выборов кормил их многочисленные семейства несколько лет. Эти люди никуда не делись, их всё еще используют в определенных целях. Здесь такой синергетический отрицательный эффект, люди и деньги зарабатывают таким способом, и действуют против кого-то. Вы это тоже должны понимать. Сейчас еще очень важно соблюдать законы, нельзя агитировать, нарушать порядок, потому что это будет во вред кандидатам и Владимиру Владимировичу Путину.

Когда я пришел на должность врио Главы Дагестана, мне многие из вас советовали поменьше говорить, побольше слушать, а еще лучше – побольше делать. Я разделяю вашу позицию по этому вопросу. Мы уже собирались раньше. Я намерен далее просить вас брать какие-то темы под контроль. Для нас это важно. Потому что кажется, что мы делаем правильные дела и есть позитивные изменения, а вы, обладая аналитическим умом, способностью обрабатывать и выдавать полученную информацию, делаете это по-своему и помогаете нам увидеть другую точку зрения. Я вам приведу пример. Сегодня у нас состоится встреча со строительным сообществом. У вас есть вопросы к строителям? Есть. Мы работаем по тому принципу, о котором говорил Владимир Владимирович на встрече: не стоит задача всех посадить. Наш министр строительства находится в розыске. Что делать? Вот мы сегодня собираем всех, кто работает в этой сфере. Скрывается количество работников на стройке. В чем здесь зло? Каждый работающий облагается налогом, на эти деньги живут сироты, старики, немощные. Налоги – главная кровеносная система. Если не идут налоги, будут проблемы с состоянием городской среды. Мы видим, что в этой сфере явно большая «теневая» составляющая.

Есть два пути: выслеживать, собирать материалы, проводить расследование (на это месяцы уходят, а иногда и годы), а если мы это на массовый поток поставим? А какая цель? Изменить ситуацию к лучшему, в том числе с привлечением к уголовной ответственности тех, кто сорвался. Люди теряют ориентиры, когда власть начинает возглавлять эти негативные процессы. Это самое опасное. Здесь рождаются люди, которые становятся врагами власти, и появляется идеология. Помните партию по противодействию коррупции? Название соответствует ожиданиям общества? Мы ровно это сейчас и стараемся делать: не превращая в кампанейщину и не увлекаясь, наводить порядок. Конечно, спрос будет, и с коррупцией бороться надо. Мы встретимся со строителями, переговорим с ними и надеемся, что будет продолжаться поступление в бюджет средств. Я вам говорил, что миллиард поступил. Это произошло за счет того, что мы встретились с владельцами автозаправок, банкетных залов, рынков. Планируем также встретиться с владельцами муниципального транспорта и так далее.

Таких разговоров для большинства дагестанцев достаточно. Казалось бы, такая специфическая среда, но люди всё понимают. Мы им предлагаем платить налоги государству и не платить кому-то другому, мимо казны. Мы хотим, чтобы вы следили за какими-то проектами. Вот тема переселения, посмотрите, сколько миллиардов там освоено, а что в результате? Важно привлечение людей, потому что они у себя не будут красть, здесь ревизор не нужен. Это мы сейчас, конечно, будем делать. Понятно, что разного рода информация будет появляться, но нельзя допускать клеветы, фейков, провокаций. Но я не готов сказать, что буду что-то делать в этом направлении. Пока ситуация такая. Вы же можете взвесить всё и выразить позицию? Через какое-то время и люди будут верить.

Но в то же время мы имеем ситуацию, которая, конечно, опасна. Например, почему мы так срочно сейчас собираем строителей, можно было сделать это и после. Но прошла такая информация, что якобы из Ростова в Дагестан направляется тяжелая техника и все незаконно возведенные здания будут сноситься. Это неправдивая информация. Цена этого такова, что у нас остановилось строительство. Не только поэтому, а в целом. Люди не знают, что делать. Потому мы проводим такую коллективную профилактику. Мы говорим людям, что не будем предъявлять претензии, если они начнут платить налоги: «Заплатите налоги и вы будете защищены». А потом уже начнется другой разговор. Направление мы намерены строить так, чтобы работа в настоящем давала нам будущее. Мы будем знать, сколько реальных рабочих мест в строительстве, будем понимать, сколько строительных материалов и как в этом во всем работает система налогообложения. Еще один очень важный момент – когда человек начинает совершать теневые, коррупционные действия, он перерождается, он не может оставаться таким человеком, как все. Он должен перешагнуть через всё это.