«Мое надгробье привлечет влюбленных»

Писать о жизни и творчестве Махмуда можно много. Его научную и творческую сторону наиболее интересно и обширно раскрыли в своих исследованиях и книгах профессора Чакар Саидова, Сиражудин Хайбулаев, Ахмед Муртазалиев. Интересные и наиболее значимые сведения собрали сельские учителя Саид Азизов, Усмангаджи Магомедов, Магомед Сулейманов, и они опубликованы в прессе.

В Союзе писателей Дагестана, в Институте языка и литературы сложился коллектив махмудоведов, которые проводят научные исследования о жизни и творчестве поэта.
Однако при таком обилии статей биография и творчество Махмуда как великого поэта-лирика, ученого арабиста до сих пор полностью не изучены.
Вместе с тем, в СМИ, прессе и соцсетях иногда появляются различные недостоверные стихи, рассказы и домыслы о Махмуде.
Мне хочется остановиться на тех значимых периодах в его жизни и творчестве, которые у многих вызывают вопросы.

О юношеских годах

Начнем с того, что год его рождения в различных публикациях приведён по-разному. Известно, что записываясь добровольцем в армию (началась 1-я Мировая война), Махмуд изменил свой год рождения. На войну не брали мужчин старше 40 лет. В 1914 году ему было уже 42 года.
И, видимо, никто не удосужился обратиться в Государственный архив Дагестана, в котором хранятся данные переписи населения аула Кахабросо 1886 года. Согласно этому документу, Махмуду на тот момент исполнилось 14 лет, его брату Омару — 5 лет, а их отцу Тайгибил Магоме — 50 лет.
Да, отца его звали Тайгибил Мухума (Магома), а не Анасил Магомед, как писалось в некоторых работах. Он был человеком грамотным, набожным и, как положено отцу-мусульманину, обучил сыновей чтению Корана и письму. Этому учил он и детей аульчан.
Мать Махмуда Ашура была родом из Бетли.
Омар впоследствии уехал на заработки и пропал без вести, оставив две дочери. Их наследники и ныне проживают в с. Кахабросо.
В 1879 году Хандулал Магомед, дядя Махмуда по материнской линии, решил помочь сестре и дать племяннику хорошее для того времени образование. Он забрал Махмуда к себе в Беатли. В этом селении жила и тетя Махмуда по материнской линии Аминат.
Мальчика определили на учебу к мусульманскому алиму Гайдарил Магомеду (вплоть до 1884 года). Затем Махмуд учился у алимов Койсубулинского участка (ныне Унцукульский район) и в других аулах Аварии. В общей сложности учёба длилась почти двадцать лет (1879 – 1899 гг.). Дядя руководил обучением племянника и надеялся, что Махмуд станет учёным-теологом.
В воспоминаниях о Махмуде рассказывается и о том, что он как и Хаскиль из Харачи, Шайхулислам из Инквалита учились у известного алима Доного Магомеда Гоцинского – отца последнего имама Дагестана Нажмудина Гоцинского.
В 1886 году Махмуд отправился на учебу в медресе аула Ашильта. В этом ауле тоже жили родственники Махмуда. Ашильта издавна славился как один из центров арабо-мусульманской науки и образования. Здесь жил ученый Курбанали (внук известного алима из Ахальчи), который позже стал муфтием Дагестана.
В Ашильте произошло событие, имевшее большое значение в творческой судьбе Махмуда — он встретился с известным в Аварии поэтом и ученым Тажудином-Чанка из Батлаича. Чанка брал уроки у Курбанали и как мударис сам обучал цивуров (младшие муталимы). Чанка был тогда 21 год, а Махмуду – 14 лет.
Махмуд сдал экзамен на духовного учителя и имама в Темир-Хан-Шуре и устроился работать дибиром-имамом в своем родном ауле (1899-1906 гг.). Он женился на девушке Рабият, но спустя 5-6 лет из-за отсутствия детей развёлся и переселился в аул Бетли и стал работать будуном в местной мечети. Вот тогда и произошла встреча с Муминат (Муи), муж которой погиб 3 года назад во время объезживания коня в местности Герейавлак.
Муи родилась в 1882 году в семье Магомедали Сулейманова и Патимат (ГьотIо). У нее были ещё две сестры – Салихат и Загидат. В 16 лет девушку выдали замуж за полковника царской армии Кебедмагомеда, сына Хасана. У них родились 2-е детей, которых назвали Хасан и Магомедали.
Махмуд был учителем детей Муи и помогал ей как вдове по хозяйству. Они полюбили друг друга и решили пожениться. Её родня встала против этого брака и обещала отнять детей, если она вздумает выйти замуж. Им пришлось расстаться.
Махмуд уехал из аула Бетли и поселился в ауле Цатаних. Долгое время работал будуном и против воли родителей женился на девушке Жамилат. Брак оказался неудачным – любви и счастья в нём не было. Махмуд разводится и тогда с согласия Муи он решается жениться на любимой, имитируя похищение.
В 1914 году он с друзьями и Муи прибывают в Ашильту. Ополчившиеся родственники под угрозой расправы над Махмудом вынуждают её вернуться. Ради сохранения жизни любимого она отказывается выйти замуж за него. Тогда он произносит такие строки:

Меседил лъималъул кьерги тlад гьабун,
Пахьул букlун буго бицараб рагlи.
Гlарцул хъал тlад жемун, жаниб тlухьи лъун
Йижун йикlун йиго ракlалъул гьудул.

Перевод:

Раскрашенным позолотой сверху
Медью оказалось данное слово.
Обернутым серебряной фольгой
Свинцом оказалась любимая моего сердца.

От отчаяния Махмуд записался добровольцем на войну и ищет встречи со смертью. В записях военно-исторических архивов 1-й Мировой войны Махмуд записан как Могомаев Махмуд. Служил он с 1914 по 1917 годы и был кадием 2-го Дагестанского полка. Эта должность приравнивалась к обязанностям заместителя командира.
10 января 1915 года он был ранен в бою. За время службы был не раз отмечен наградами и вернулся домой только когда распустили полк. В это время в Дагестане царила смута.
Вершиной его поэзии считают поэму «Мурьям», которую он написал во время войны.
О фотографии Махмуда
и портрете Муи

Бесценный артефакт для истории Дагестана передали в фонд Махмуда родственники участника 1-й Мировой войны Магомеда Сулейманова из селения Цатаних.
Бигиш Чаниев, большой любитель истории и классики Дагестана, пояснил: «Это действительная фотография Магомеда Сулейманова и Махмуда, снятая во время войны. На фотографии рядом с ними стоял третий человек, которого впоследствии репрессировали, и Сулейманов отрезал его с фотографии. Он работал в органах и боялся последствий.
Сулейманов умер в 1977 году. Несмотря на преклонный возраст, у Магомеда была отличная память, и на его воспоминания можно опираться как на свидетельство очевидца и участника событий. Почти всё изложенное им подтверждается рассказами других однополчан Махмуда, и между ними нет расхождений».

Фотографию в архивах деда нашел Алхас Набиев, внук Сулейманова. Спустя время, её подарил фонду Ибрагим Гимбатов – сын Магомеда Гимбатовича, 30 лет проработавший 1 секретарем Унцукульского района. Мы благодарны им (на снимке – Махмуд (фрагмент той фотографии).
Действительно, наиболее развернутыми, полными, конкретными являются воспоминания Магомеда Сулейманова, которые записаны из уст самого автора в 1971 году Саидом Азизовым и изданы в книге профессора Сиражудина Хайбуллаева. Книга вышла в 2008 году к 135-летию поэта.
На пожелтевшей фотографии рядом с Махмудом стоит Магомед Сулейманов и на обратной стороне есть записи на английском и арабском (может, аджам) языках.

Существует художественный портрет Муи, написанный известным художником Халилбеком Мусаевым во время работы в типографии Мавраева. Племянник художника Мусаев Магомед обещал передать Фонду и копию портрета самого Махмуда в исполнении Халилбека.
Фотокопию этого портрета Муи передал в фонд Махмуда известный в республике врач Гаджи Махаевич Гайдаров из с. Бетли, который является родственником Муи.

О смерти поэта

По рассказу Магомеда Магдилава, обвиненного в убийстве Махмуда и отбывавшего срок 10 лет на строительстве в г. Каспийске, убийство Махмуда было случайным. Они были хорошими друзьями и кунаками.
Когда Магдилав узнал, что Махмуд приехал в аул Игали за виноградом для больной родственницы, он решил встретить его по-кунацки. Он нашёл его в мечети вместе с имамом села. Это было время предвечерней молитвы. Они помолились и отправились домой к Магдилаву. В это время к нему в гости пришли два кунака из аула Чиркей по вопросу отгона скота. Одного из них звали Хасбулатил Даци. Они были пьяные и принесли выпивку с собой.
Махмуд поздоровался с гостями, но отказался от спиртного, ссылаясь на ранение. Магдилав пригласил его в другую комнату для беседы. Но Хасбулатил Даци выразил недовольство тем, что Махмуду оказывали больше чести и внимания. Несколько раз громко, так чтобы все слышали, он повторил фразу «этот кахабросинец нищий и голодранец…».
Привыкшему к уважению и доброму отношению, Махмуду это не понравилось, и он собрался уходить. Поблагодарив за прием хозяина дома, он попрощался и сказал, что не хочет стеснять гостей и что ему надо встретиться с имамом мечети. Один из присутствующих попросил его прочитать молитву, но Махмуд отказался, пояснив, что пьяным она не поможет. И прочитал следующий шуточный экспромт:

Мехтарав чиясе гlадлу гьабиги,
ГIадалаб гьоялда тlил кьаби буго.
Гьекъарав чиясе хабар бицинги,
Харил гьорда цебе цlа баки буго

Подстрочный перевод:

Стараться привести пьяного в чувство –
Все равно что бить палкой собаку бешеную.
Говорить с человеком выпившим –
То же, что перед стогом сена огонь разводить.

Услышав такое, пьяный Даци начал обзывать Махмуда и провоцировать на драку. Махмуд сохранял спокойствие. Пьяный не унимался: «Оказывается ты еще и не мужчина».
Махмуд развернулся с порога, подошёл к Даци и, обнажив своё причинное место возле самого лица Даци, сказал: «Хочешь узнать, мужчина я или нет» и нанес несколько пощечин.
Дальше все произошло в считанные секунды. Магдилав кинулся к Махмуду, чтобы встать между обидчиками, Даци выхватил пистолет и стал орать, что не потерпит такого унижения и убьёт Махмуда.
По версии, которую Магдилав озвучил на суде, он вытащил из рук Даци пистолет и выстрелил в направлении улицы, чтобы просто разрядить обойму, так как пистолет заряжался со ствола и на новую зарядку нужно было время.
По версии, которую он рассказал позже своему сыну Магди и родным, Махмуда убил Хасбулатил Даци, а он, как хозяин дома, взял вину на себя.
Магди ныне живет в Шамилькале и написал мне следующее: «Накопилось много. Всего сразу не расскажешь. Есть факт — отец и Махмуд были близкими друзьями. Чиркеевцы хотели убить Махмуда и сделали это, к сожалению, руками моего отца. Эти чиркеевцы жили долго и никому ни слова о том случае не рассказали. Пистолет раненого Махмуда украли они (свидетель этого факта есть в Хасавюрте и сегодня). Отец Махмуда простил моего отца, и они оставались кунаками (в 80-х годах умерли мои сестры по отцу, которые ухаживали за ним). Отец не позволял никогда и никому говорить плохо о Махмуде и до конца жизни переживал эту трагедию. Мама мне рассказывала, что, когда говорил о Махмуде, у него слезы текли через бороду. И ещё передала мне слова отца, что Махмуд не был таким, как некоторые о нем говорят. Он был настоящим человеком и аварцем с большой буквы».
Махмуд был ранен в голову сзади. Пуля не вышла наружу. В суматохе пистолет и ремень поэта были украдены. Магдилав за это чуть не убил своих родственников, которых подозревал в краже. Гостей тоже в ту же ночь и след простыл.
Раненого Махмуда перевезли в Кахабросо, и с делегацией примирителей отправили жертвенного быка отцу погибшего. Но Тайгибил Магома отказался от дията, поскольку надеялся, что он всё же выживет.
После ранения Махмуд прожил 9 дней. Его лечили лучшие врачи Косубули, приехал даже родственник Муи, врач Давуд из Бетли. Он несколько раз приходил в сознание и даже узнавал друзей, которые приезжали навестить его, но говорить не мог. Увидев печальное лицо одного из них, Махмуд улыбнулся и, закрутив свои усы вверх, дал понять, чтобы друзья не падали духом. Махмуд умер в сентябре 1919 года.
Магдилав и его отец вместе с алимами близлежащих селений приехали в Кахаб-росо на соболезнование. Они поклялись на Коране, что убийство было случайным и попросили, чтобы их не объявляли врагами.
По решению алимов, за примирение дали 12 голов мелко-рогатого скота, 2 головы крупно-рогатого скота и оставили жертвенного быка. Магдилав получил прощение. Что предписано, того не миновать.

Оценки творчества

Первые научные оценки творчества Махмуда были даны Абдулатипом Шамхаловым из аула Аргвани и русскими учеными и руководителем аварской экспедиции 1923 года профессором Львом Ивановичем Жирковым. Познакомившись со стихами Махмуда, он написал: «Мы стоим перед литературным явлением огромной важности, явлением совершенно неизвестным научным кругам и европейскому обществу».
Высокую оценку поэзии Махмуда даёт и писатель Николай Семенович Тихонов. Он сравнивает феномен Махмуда в аварской литературе с творчеством Пушкина в русской. А также назвал его «Кавказским Блоком». Целая плеяда аварских поэтов и писателей начинала свое творчество именно с изучения стиля и основ стихосложения Махмуда.
О замечательном лирике Махмуде высказались писатели Дагестана: Гамзат Цадаса, Расул Гамзатов, Загид Гаджиев, Омар-Гаджи Шахтаманов, Якуб Сулейманов, Магомед Абасил.
Основательную научную работу о поэтическом наследии Махмуда написали и филологи-ученые, профессора: Ш. Микаилов, Гаджи Гамзатов, Ч. Саидова, С. Хайбулаев, А. Муртазалиев.
Возвышенный образ Махмуда запечатлён в поэзии народного поэта Дагестана Расула Гамзатова. Расул Гамзатович, сравнивая свое творчество с творчеством Махмуда, скромно замечает, что «Махмуд образно стоит на вершине горы поэзии, а я под горой только-только настраиваю струны».
Стихи Махмуда насыщены географическими и астрономическими названиями, именами героев арабской литературы, аятами из Корана и персонажами из Библии. Он был знаком с великими творениями классиков Физули, Низами, Фирдоуси, и в нем сосуществовало высокоразвитое чувство справедливости, стремление защитить слабого, верность в дружбе и стойкость в любви. Махмуд был настоящим человеком, рожденным, чтобы приносить людям радость и отраду.
Многие поэтические строки поэта стали крылатыми в народе.
Поэт писал, что «Дворцы любви, построенные с таким старанием и терпением, рухнули». Неужели жизнь прожита напрасно, любовь сгорела, улетучилась, любимой нет, мечты не сбылись?
Нет, у поэта есть и остались ценности, которые приносят ему удовлетворение и восполнят пустоту, образовавшуюся в его жизни. Это его поэзия, в которой он воспел свою несокрушимую любовь:

Рокьуца гlорцlичlел гlолохъабиги
Гlемерал гlодила дир рагlабазухъ.
Гlедал рокьи ккарал гlолил ясалги
Гlодулел чlеларо дир хабар лъани.
Дунго хвананиги хакъалда лъалел
Къасидатал тана таманал нахъе.
Ракьулъ вукъаниги, къаникь урхъараб
Къо гlемер бачlина гlищкъу ккараде.

Перевод:

Юноши, не насытившиеся любовью,
Много слез прольют по моим словам.
Девушки, влюбившиеся в свою пору,
Не перестанут плакать, услышав рассказы обо мне.
Хотя я умру, но оставлю много песен,
Известных всему народу.
Хоть меня похоронят в могиле,
Мое надгробье привлечет влюбленных.

Лирика Махмуда стала путеводной звездой, бальзамом для души тем, кто испытывает это неукротимое чувство любви. Махмуд обладал большим даром предвидения, он прекрасно понимал цену слова, благодаря которому человек познает себя.