На Кавказе

1.

У реки

У Аварской реки, которую аварцы называют Авар-ор,
мы сидели с другом Магомедом
и смотрели на закат в горах.
Быстро бежала вода,
быстро заходило за гору солнце –
и жизнь человеческая
рядом с этими великими и вечными горами
казалась быстрой и ничтожной.
Посидели у реки – и пора уходить…

Подъехал грузовик,
и шофёр стал собирать
и грузить в кузов валуны.
Оказывается,
камни ему нужны для фундамента нового дома.
Ему, видимо, жизнь не кажется
такой мгновенной и ничтожной.
У дома будет надёжный фундамент – на столетия!
В доме будут счастливо жить,
будут рождаться дети,
в доме будет много гостей,
и опять будут рождаться дети,
а старики будут радоваться новым поколениям…

У меня нет такого фундамента,
и дом я построил, не слишком думая
о будущих поколениях…
И в душе моей слабый фундамент веры…
Поэтому мне и грустно,
когда я смотрю на быстро заходящее
солнце.

…Но как совместить
стремление к полёту и крепкий фундамент?

2.

Тост

В мои стихи с некоторых пор вошли горы.
Они вошли и стоят
и как будто ждут от меня доброго слова.
Я люблю вас, горы Дагестана,
я восхищаюсь вами!
Я поднимаюсь вместе с вами к небу
и зачарованно смотрю вниз,
в ущелья и долины…
Вы чудо!
И в Гунибе, и в Цаде, и по берегам Сулака…
Вы чудо!

Я только смотрю на вас и радуюсь,
что я в горах,
что своей мощью и красотой
вы пробуждаете мой дух.
И я говорю: – Горы, вы чудо!
Но я не могу сказать о вас что-то особенное,
что может сказать аварец или даргинец.
У арабов сто особенных названий для пустыни,
у ненцев сто названий для снега,
у поморов – для ветра и моря…
А у горцев для вас, горы, много особенных слов,
но я их не знаю.

И всё-таки одно особенное слово
я тоже знаю: Расул.
Расул – это когда горы рождают поэта.

Горы – вы родина Расула.
Горы – вы вдохновение Расула.
Горы – вы память о Расуле.

Смотрю на вас — и вспоминаю Расула.
Смотрю на вас – и вижу его улыбку.
Смотрю на вас – и слышу его тост за вас, горы.
За тебя, Дагестан!
— За вас, горы! За тебя, Дагестан!

3.

В Чегеме

Как странно:
на могиле Кайсына Кулиева мне радостно.
Как будто я встретился с самим поэтом…
Так не бывает на могилах родственников –
там всегда есть чувство утраты или даже вины.
А здесь – чувство обретения,
чувство радостной благодарности
за то, что его стихи меня радуют, умудряют
и укрепляют в жизни.

Я стою над могилой
рядом с памятником из белого мрамора.
Прекрасный памятник, прекрасный образ поэта.
Белый мрамор символизирует светлую душу Кайсына,
искренность и чистое мужество.

Хорошо ходить по дому поэта,
который стал музеем,
Хорошо вспоминать его стихи и поговорки –
мне нравится такая:
«В горах ценится длинная верёвка, но короткая речь».
Хорошо постоять под огромным раскидистым орехом,
с которого планируют, как птицы, большие осенние листья.
Хорошо опять вернуться к могиле
и словно бы поговорить с поэтом по душам…

Одна печаль:
не удалось добраться до Верхнего Чегема,
до родного гнезда поэта, до его истока, до его сакли…
Там где-то в горах засели боевики.
На днях они жестоко убили девятерых
егерей и охотников.
Такое теперь кровоточащее время.

Я стою у могилы Кайсына Кулиева
и прошу его – на небесах
сделать всё возможное,
чтобы кончилась эта кровоточащая полоса скорее.
Там ему должны помогать и Расул Гамзатов,
и Алим Кешоков, и Мустай Карим,
и Николай Тихонов, и Михаил Дудин, и Наум Гребнев…
Там у Кайсына много друзей и единомышленников.