Ожерелье

– Верёвка есть? – Дима толкнул стоящего рядом Тиму.
– Верёвка? – переспросил Тима.
– Верёвка есть? – Дима, не обращая внимания на удивлённого Тиму, толкнул стоящего рядом мужика.
– Вешаться собрался? – тоже вопросом на вопрос ответил мужик и повернулся к Диме спиной.
– Эх, – вздохнул Дима.
Они стояли. Нет, не просто стояли. Они колыхались вместе со всем народом, набившимся в супермаркет как шпроты в банку. У каждого были полны тележки, у некоторых кроме этого были полны и руки. Многие без сомнений взяли бы и вторую тележку, но свободных тележек не было. Одна женщина, весьма немалогабаритных размеров, найдя выход из положения и, видимо, проявив свои доселе глубоко спрятанные африканские гены, гордо несла несколько упаковок туалетной бумаги на голове, ловко толкая перед собой заполненную доверху тележку.
– Зачем верёвка-то? – вновь поинтересовался Тима.
– Молодость хотел вспомнить, – вздохнул Дима.
– Это как? – Тима удивился ещё больше.
– Склерозник тупой, – с издёвкой в голосе ответил Дима.
– Да ну тебя, – Тима демонстративно отвернулся.
– Нуу, вспомни, – Дима стукнул упаковкой туалетной бумаги Тиму по голове.
Но тот ничего не ответил. Молча, пошёл вдоль полупустых прилавков, толкая заполненную доверху тележку, на которой сверху покачивались упаковки туалетной бумаги. Они время от времени норовили упасть и Тима их регулярно поправлял, водворяя на место соскальзывающую упаковку.
– Посторожи, – Дима подкатил свою тележку вплотную к тележке Тимы.
– А ты куда? – равнодушно поинтересовался Тима.
– Верёвку искать, – ответил Дима уже делая шаг в сторону.
– На, вот, подойдет? – Тима вытащил откуда-то, из одного из карманов своего некогда модного плаща моток провода.
– А говорил, нету, – Дима выхватил моток из рук Тимы.
– Так это ж не верёвка, это провод для колонок, – усталым голосом объяснял Тима, – только не порти.
Дима ничего не ответил. Размотав часть провода, он схватил моток зубами и взял в руки упаковку туалетной бумаги, которой у него, как и у Тимы, поверх заполненной тележки покачивалось множество упаковок. Дима резким движением открыл упаковку в восемь рулонов двухслойной туалетной бумаги розового цвета с розовым же ароматом. В следующий момент все восемь рулонов были надеты на провод. Следом настал черёд упаковки зелёного цвета с яблочным ароматом. Тима ошарашенный смотрел на всё это действо, не без удовольствия вдыхая ароматы, которыми благоухали рулоны.
– Чего ты хоть делаешь-то? – спросил Тима, – а на кассе как, скажут зачем вскрыли упаковку?
– Пусть упаковки и сканируют, им какая разница, – Дима был полон задора, – пусть рулоны считают, если хотят.
– А зачем ты это всё? – Тима никак не мог понять смысл всего этого действа.
– Ну, вспомни, мы, в детстве, в очереди за бумагой стояли, и потом шли с этими гирляндами, – тараторил Дима, соединяя два конца провода.
– Так это когда было, – усмехнулся Тима.
– Вот ты скучный, – Дима весь светился от радости, надевая зелёно-розовую гирлянду на шею, — как в детстве, классно же.
– Не, не как в детстве, – Тима весьма скептически разглядывал Диму, – тогда бумага была однослойная, одноцветная, и не воняла, во всяком случае, до использования.
– Хе, шутник, – скривил рожу Дима, – а ещё, на тележке место освобождается, можно ещё чего набрать.
– Это другое дело, – улыбнулся Тима и достал из другого кармана ещё один моток провода и принялся открывать упаковки туалетной бумаги.
– Запасливый ты, как я погляжу, – улыбнулся Дима, – а ещё провод есть?
– Есть, – пряча улыбку, ответил Тима, – я это, хотел в ласточке моей провод на колонку поменять, вот и захватил на работе.
Народу в магазине прибывало, полки, что уже и так были почти пусты, опустели полностью. Дима и Тима, тяжело нагруженные пакетами с гречкой и другими разными крупами и консервами шагали прочь от магазина. Ожерелья из рулонов туалетной бумаги болтались на шее, делая их похожими на членов какого-то племени тумба-юмба.
– Знатно запаслись, – перед ними возник мужик, – там осталось чё?
– Не, – ответил Дима, – можешь не идти.
– Продай рулонов десяток, – мужик потянулся к висящему на шее Димы ожерелью.
– Не вариант, – нахмурился Дима, инстинктивно отодвигаясь от протянутой руки мужика.
– Две цены даю, – голос мужика стал настойчиво жалостливым.
– Денег много, да? – спросил Тима, предварительно положив пакеты с покупками на асфальт, освобождая руки, на всякий случай.
– Мужики, тут это, такое дело, меня жена прибьет, – мужик даже как-то сник.
– Небось, сказала, без запасов не возвращайся? – сочувственно спросил Дима.
– Все они бабы такие, – махнул рукой мужик.
– Давай поможем человеку, – вздохнул Тима.
– Так давай, – согласился Дима.
– Две цены! – обрадовался мужик.
Выручив мужика и подзаработав деньжат, усталые, но счастливые они двинулись дальше, домой, пока на пути не появился ещё какой-нибудь мужичок, соблазняющий двойными ценами.
– Вот спекулянт, – улыбнулся Тима.
– Ты что, нет что ли? – быстро ответил Дима, – даже за провод деньги с мужика сшиб.
– Я тоже, – Тима беззлобно рассмеялся, – зато он теперь тоже, с ожерельем на шее.
– Вот жеж эпидемия, мать её, – выругался Дима, – всё как в детстве, очереди, спекуляция, запасы.
– Время вращается по спирали, – почти пропел Тима.
– Пандемия! Выдумают же слово! – Дима почему-то был раздосадован.
– А ведь ты счастлив, – хмурый и даже немного злой в магазине Тима теперь был в весьма благодушном настроении.
– В детство вернулся, – усмехнулся Дима.
– Ага, за границу не поедешь, рестораны закрыты, в киношку не сходишь, вот вырубят интернет, и останется тебе только на дачу ехать, картошку сажать, – Тима был в ударе.
– Телевизор, – буркнул Дима.
– Кто ж его нынче смотрит, – парировал Тима.
– И чего будем весь карантин делать? – вздохнул Дима.
– Балду пинать, – оскалился Тима.
– Точно! – рассмеялся Дима.
Хмурые прохожие с запрятанными в маски лицами удивлённо оглядывались на двух мужиков, не соблюдающих безопасную дистанцию, навьюченных пакетами и украшенных ожерельями. Осуждающе покачивая головами, бежали дальше. Может, кто-то из них и улыбнулся невзначай, но маски надёжно скрывали улыбки.