ПАМЯТЬ

В сорок пятом сосед наш талдычил отцу:
«Не езжай ты туда, люди мрут там».
Но отец не поверил тому мудрецу
И связал свою жизнь с Хасавюртом.
Ох, и время лихое было, господа,
Разве память его позабудет?
Лишь крапива тогда да трава-лебеда
Выводили, мальчишек, нас в люди.
Мы от голода пухли, как тесто в квашне,
И о хлебе мечтали в экстазе,
Но впервые в тот год посчастливилось мне
Его вкус ощутить на Кавказе.
В Хасавюрт добирались мы долгим путём,
Есть хотелось до самых печёнок,
И вдруг – сказка! Лепёшку на общем дворе
Протянул мне малец-кумычонок.
До сих пор её запах особый храню,
Он с годами невнятней не станет,
Мать-Россия, тебя я ни в чём не виню,
Хотя мать я обрёл в Дагестане.
В этом городе милом до боли, до слёз,
Под приветливым, ласковым небом,
Где меня согревали в жестокий мороз,
И делились и кровом, и хлебом.
Где пьянею я вдрызг от шуршания ржи,
От речушек, что так говорливы,
Где на кладбище русском отец мой лежит
Под плакучею веткою ивы.
…Вдаль уплыли года, как в речушке вода,
Жизни дни, почитай, отзвенели,
В веренице забот невзначай навсегда
С кумычонком мы тем поседели.
Но пускай не достигли высоких чинов
И пускай не нажили богатства,
Жизнь свою повторить я стократно готов
За великое наше с ним братство!

МОНОЛОГ ТРУДЯГИ

Вопреки искушению плотскому,
Жил до этого я по Высоцкому.
За друзей душу рвал сердобольную
И не чтил всю элиту престольную.

Проклиная судьбину-иудину,
Мне бы мерить свою жизнь по Путину.
В понедельник спешить на работушку
И влачить до субботы заботушку.

Между тем жизнь катилась по-прежнему,
Много лет поклонялся я Брежневу.
И трудился хотя главным дворником,
Приходил на работу по вторникам.

А по средам с бутылкой в задворинке
Соответствовал Ельцину Бореньке.
Приняв дозу приличную зелия,
В четверги не работал с похмелия.

Но, прозрев по-сократовски давеча,
Внял советам я мудрого Галича.
На работу явился лишь в пятницу
И послал всех начальников к их матери.

Так течёт бытие неуютное,
Мудрецам и вождям неподсудное,
И с начальством неведомо трениям
По субботам и воскресениям.

Владимир ЯРМОЛЕНКО / г. Хасавюрт

Ходят волны океана…

Ходят волны океана
И качают корабли.
Попрощались с домом рано
И на курс они легли.

В трюмах – ткани, ром, подарки –
То, что в диких странах ждут.
Каравеллы, шхуны, барки
По волнам всю ночь плывут.

Галеоны и фрегаты –
Стражи грозные морей,
К ним не сунутся пираты,
В бухты прячутся скорей.

На такой вот каравелле
Я могла бы тоже плыть,
Путешественником смелым
Земли новые открыть.

Или буйным быть пиратом,
Брать суда на абордаж,
Быть морскому чёрту братом –
В жилах кровь чтоб стыла аж!

И туземцев видеть танцы,
С людоедами дружить,
И «Летучего Голландца»
В гонках смерти победить.

И огни Святого Эльма,
Что над мачтами горят,
Будут знаком мне, наверно,
На моей дороге в ад.

Я могла бы, я б хотела
Плыть на зарево огня!
Где ж моя ты каравелла,
Где плывёшь ты без меня?

Есть в Индийском океане
Остров чудный, божий дар,
Словно радуга в стакане,
Остров снов – Мадагаскар.

Там висят везде лианы,
Там цветов заморских яд,
Там на ветках павианы
На хвостах своих сидят.

Там, в лесах Мадагаскара,
Столько дьявольских существ!
Попугай живёт там Ара,
И над всеми – Южный Крест.

Там, на острове чудесном,
Хоть полгодика б побыть,
И в кругу семейном, тесном,
С павианами дружить.

Никаких забот не зная,
Я б жила – ведь всё там есть,
Филиал, наверно, рая –
Можно просто взять и съесть.

Вижу кисти винограда,
Киви, манго, мандарин,
Персик, дыню, авокадо
И огромный апельсин.
И инжир, и пахлава,
Шоколадка и халва.

И, совсем как павианы,
Можно есть весь день бананы,
И кокосы, и хурму,
И хинкал, и бастурму.

…Я больна, лежу в постели,
У меня под сорок жар,
Я плыву на каравелле
Курсом на Мадагаскар.

Елена Говерт / г. Махачкала / Фото амина Чутуева / г. Махачкала