Поэтический пафос четверостиший Фазу Алиевой

С давних пор являюсь поклонником поэзии Фазу Гамзатовны Алиевой, ибо очень ценю стихи, в которых предугадываешь что-то своё личное, волнующее и заставляющее переосмысливать пережитое.
Я хотел знать, как пишутся стихи, кто имеет право их писать и кто не имеет. Хотел знать, стоят ли поэты своих собственных стихов, хотел понять тот удивительный феномен, когда плохой человек пишет стихи, пронизанные высоким благородством. И чтобы мне объяснили, для чего в жизни нужны стихи. И будут ли в завтрашнем дне?..
Я поздно понял, что в глазах современников оценка поэта, прозаика неизбежно другая, чем у «потомков». Помимо таланта, литературных достоинств, живой поэт должен быть большой нравственной величиной. С его моральным обликом современники не могут не считаться… Нравственный авторитет, видимо, собирается по капле, всю жизнь. Стоит лишь оступиться, сделать неверный шаг, как хрупкий стеклянный сосуд с живой кровью разбивается вдребезги. На этом пути не прощают ошибок.
В пору юности я ещё не понимал, что поэзия – личный опыт, личная боль и в то же время боль и опыт поколений.
Не понимал ещё тогда, что прозаик, поэт не открывают никаких путей. По тем дорогам, по которым прошёл большой поэт, уже нельзя ходить. Что стихи рождаются от жизни, а не от стихов.
Я понял, что дело в видении мира. Если бы я видел так, как Пушкин, Некрасов, Гамзатов, Алиева, я бы писал так же, как они…
Я понял также, что нет стихов квалифицированных и неквалифицированных. Что есть стихи и не стихи. Что поэзия – душевный опыт и что лицейский Пушкин, Некрасов, Фет, Тютчев, Гамзатов, Алиева – поэты для взрослых, и более того: когда человек поймёт, что они – великие из великих, он, этот читатель, и становится взрослым.
Чтобы разобраться во всём многообразии имён, голосов, мнений, претензий к их творчеству, нужны мудрость, терпение, умение понять, готовность к действию.
С этой целью я взялся за освещение поэтического мира четверостиший Фазу Алиевой, хотя понимал, какое трудное и сложное это дело – обобщить и систематизировать в мыслях этот жанр поэзии. Считаю, что данный аспект ныне является самым неисследованным на поэтической ниве дагестанской литературы.
Быть современником – творить своё время, а не опережать его. Да, отражать его, но не как зеркало, а как щит. Быть современником – творить своё время, высказывать своё видение, делиться этим с другими.
Вот, идя по ступенькам своего воображения, я выбираю стезю – строфу, которая ведёт меня в поистине чудесный сад поэзии. Открываю сборник стихов Алиевой «Дагестанские тосты», нахожу подборку четверостиший и начинаю ощущать пульс поэзии, чувствовать дыхание многоаспектной лирики поэтессы. Мой выбор пал на следующие строки:

Чего бояться мне? Сама не знаю, –
Всё худшее стряслось уже со мною.
А я живу, как листья, дни роняя,
Как будто волчья стая за спиною.

Смелый вызов судьбе, желание поделиться печалью, меланхолические чувства, порою доходящие до глубины души, – вот мотив данного четверостишия.
Удивительные сравнения, метафоры, способствующие ощущению внутренней динамики печали. Истинные чувства поэтессы легко воспринимаются читателем, ибо вряд ли найдётся тот, кто не разделял бы чувства горечи и сострадания в дни кручин и скорби удивительно мужественной женщины-горянки. Видимо, ей удалось привыкнуть ко всем перипетиям судьбы, найти силу, придающую энергию духу и разуму.
Читаешь и словно наяву представляешь её перед собой – уравновешенную, мужественную и женственную.
Характерными особенностями четверостиший Фазу Алиевой являются перекличка поколений, широта восприятия мыслей, образность и лаконичность слога, желание донести до сердца читателя мудрость и значимость бытия.
Одновременно с этим она оберегает нас от всего косного, лицемерного, подлого и высокомерного. А как много этого сорняка, к сожалению, в душах современных людей!
Внимательно вслушайтесь в следующие строки:

Забыта честь, воспетая издревле,
И горько знать, что властвует обман.
И друга продают теперь дешевле,
Чем покупают семечек стакан.

Мне на память приходят удивительные строки величайшего лирика мировой литературы Шамсиддина Мухаммада Хафиза:

Вошла в обычай подлость. В мире нет
Ни честности, ни верности обету.
Талант стоит с протянутой рукою,
Выпрашивая медную монету.
От нищеты и бед ища защиту,
Учёный муж скитается по свету.
Зато невежда нынче процветает:
Его не тронь – вмиг призовёт к ответу!

Сравниваю время, в котором жил великий мыслитель и мудрец, с тем, что исповедует нам поэтесса. И невольно задаюсь вопросом: почему люди стали мельчать в поступках? Почему же столь долгие годы питавшие истинных горцев понятия «честь», «порядочность», «намус» растворились в грязной круговерти жизни? Кто повинен в том, что мы полностью утратили, потеряли человеческое лицо? Вдумайтесь, мысленно представьте себе данное четверостишие и постарайтесь вникнуть в суть.
Кажется, что оно даёт пощечину тем, кто живёт обманом, продажностью и лицемерием. Но увы! Сердца многих глухи к прекрасному творчеству Фазу Алиевой. Сколько энергии, задора, мудрости можно почерпнуть из удивительно сотканного ковра-поэзии мыслей, как возвышают и обнадёживают они стремление стать чуточку лучше!
Поистине фантастичны и точны следующие строчки поэтессы по глубине и жизненности, ибо есть немало угодников, бросающих упрёки и камешки в «огород» поэзии Фазу Алиевой. Пусть каждый из них знает о том, что:

Не в том моя вина, что заслужила,
И свой успех, но в том, что никогда
И никому рабыней не служила,
А век была рабынею труда.

В этом её не упрекнёшь, потому что поэтические мозоли слишком неприметны в поэзии и многим кажется, что писать стихи проще простого. И вот открытый вызов кликунам, терзающим душу поэзии Фазу Гамзатовны.
В её четверостишиях есть симметрия, композиционная закономерность, слово стоит именно в полноударной строке, полноударные строки чередуются со строчками, облегчёнными на первой строке. Такое чередование «тяжёлых» и «лёгких» строп подкрепляет зрительный образ – игру света, контраст движения и остановки.

Ты душе остывающей пламя принёс,
Дай наплакаться всласть,
не стирая моих слёз,
Разливаются буйные реки, когда
Начинается таянье снега и льда.

Здесь одновременно стих переносит нас в глубоко сопереживающий мир поэтессы, пытающейся самоуспокоиться, дав себе «наплакаться всласть», ибо со слезами уходит из нас сопереживание, оставив миг утешения.
Мир природы, спрессованный в переживаниях Фазу Алиевой, способен со временем остыть, потому что она ко всему привыкла; её чувства не понять тому, кто не прошёл через изумительный волшебный сад поэзии четверостиший.

Мы – две горы, внизу обрыв отвесный,
Не перейти через ущелье вброд.
Река любви на дне бушует, бездна,
А на вершинах серебрится лёд.

Здесь сходятся, пересекаются поэтический интерес к природе через восприятие сравнений, удачно сочетающихся и раскрывающихся через эстетизацию живого и неживого.
Строгая скульптурность, пластичность удачно просвечивают тревоги поэтессы, дают надежду тому, что её стремление осуществимо. И если вспомнить Тютчева, который питает поэзию Фазу Алиевой, то уместно привести здесь ещё одно четверостишие:

Как три святыни, дома и в дороге
Коран со мною, Тютчев и Махмуд.
Они рассеют все мои тревоги,
На все вопросы мне ответ дадут.

На мой взгляд, вполне логично обращение поэтессы к святыням, ибо оно позволяет автору свободно поделиться с читателем наблюдениями и размышлениями. Если бы в жизни каждого из нас были те критерии, которых придерживается Фазу Гамзатовна, то, наверное, духовность наша стала бы истинной и чистой. Но, увы, до этого ох как ещё далеко! Критерии человечности в наши дни растоптаны, порядочность унижена, вера оскорбляется – к чему бы всё это?
Голос поэтессы, словно набатный колокол, пробивает путь к глухим, одеревеневшим душам, пытается облагоразумить, отвести нас от пошлости, обывательщины, тупоумия и невежества.
Резонно спрашивать: до этого ли нам, забывшим истинные заветы предков, поправшим ценности жизни?
Где-то в тиши слышится отповедь её души, раскрывающая суть современности.

У зависти всё тот же чёрный лик,
И подлость на земле неистребима.
Воистину блажен прошедший мимо
И душу не запачкавший о них.

Все эти пороки коренятся в человеке, потому и поэтесса, словно сопереживая, призывает нас к осторожности, взвешенности, ибо, запачкав хоть раз душу, потом не очистишься и не освободишься от греховного пути.
Универсальность четверостиший достигается функциональностью слова, ибо ритмика, интонация должны быть строго лаконичны и соразмерны с мыслью. Гармония и содержание четверостиший Фазу Алиевой – итог подлинной поэзии.
Видимо, путь в этот жанр она обрела ещё в начале творческого пути, потому эти стихи и занимают особое место в золотом фонде современной дагестанской литературы.
Не хочется расставаться с волшебным миром, духом и страстностью поэтического дара Фазу Алиевой. Для её поэзии характерны огромная искренность и чувство ответственности перед читателем. Крупный поэт – всегда личность, и одна из ярчайших – Фазу Алиева.
Вот с этим чувством я закрываю сборник четверостиший в надежде вновь и вновь возвращаться в чарующий мир поэзии корифея дагестанской литературы.
Творческое наследие этой поэтессы – более ста книг и сборников, которые переведены на более чем шестьдесят языков мира. Очень жаль, что такой талантливой писательницы, яркой личности и необыкновенной женщины не стало. Несмотря на это, её произведения будут продолжать жить и радовать ещё многие поколения, ведь вряд ли в ближайшее время в литературе появится такая же звезда, как Фазу Алиева.