(Продолжение. Начало в № 63)
16.VII. Просыпаемся в 4.20, около печки уже снуют дежурные физики. Мы разогреваем вчерашний суп (как всегда, больше двух раз в сутки мы не едим). С ужасом убеждаемся, что почти ничего не высохло. Начинаем тут же подсушивать и, о ужас! – Толстый спалил на плите ботинки: сгорел почти весь носок у правого ботинка. Пришлось обливать его топлёным маслом, а образовавшуюся дыру затыкать тряпкой. Он вообще погорелец: позавчера прожёг штаны, вчера Вера прожгла его носки. Скоро можно пойти по миру.
После долгих сборов и возни (возился больше Толстый) выходим поздно: в 6.50. Физики – на несколько минут позже, но мы сразу берём быстрый темп и обгоняем их километра на полтора. Сразу в селении переходим мостик через Даут и затем движемся по хорошей дороге вдоль Даута; пройдя 2-3 километра, сворачиваем вправо и начинаем по чёткой тропе подниматься на перевал Эпчик-Даутский (Карачай-ауш). Высота его не то 300, не то 1000 м над Даутом. Тропа идёт среди высокого кустарника – очень приятно и никаких мух. Поднимаемся быстро и без всяких происшествий. Попадается много троп, но все они ведут наверх. Перевал травянистый, тропы глинистые; ощущается отсутствие воды. Подъём длится 2,5 часа, в 9.30 мы уже на перевале и, закусив сухариками, начинаем спуск: внизу ясно видна Кубань и Учкулан, а также соления Хурзук и Маднесеви.
Физики плелись далеко сзади. Последним раз мы их видели с перевала. На перевале поставили крест в туре, подложили цветов и написали: «Физикам из Питера».
Спускаемся по тропинке и без оных. Склон весь усеян цветами. Далеко внизу – широкая долина, целиком распаханная и разделенная на участки. Вчерашняя теория о преимуществах спусков перед подъёмами разбилась вдребезги. Мы молили бога, чтобы он остановил наш бег вниз. Примерно посредине высоты от перевала к реке подул сильнейший ветер (благо, что не холодный). Во время спуска несколько раз приходилось останавливать Верку (неслась с недозволенной скоростью), да Длинный всё грозился пойти разорить галкины гнезда, которых было во множестве.
При спуске к первому дому села Учкулан появился первый туземец, предложивший яблок. Верка ухватилась за это предложение и потребовала, чтобы яблоки были куплены и – немедленно, к ней присоединилась и Инка. Никакие убеждения, что яблок будет ещё много, не действовали. Длинный прижимался, однако деньги всё же дал. Но яблоки были ещё на деревьях и рвать их никто не захотел. Тогда наши девушки на улицах села устроили демонстрацию. Они нарочно отставали и шли медленно, говоря, что устали, и презрительно улыбаясь. Мы вынуждены были их ждать (чем чёрт не шутит – уж больно сваны неприветливые). Никакие уговоры, окрики, угрозы и даже страшные глаза начальника – не возымели успеха. Тогда мы тоже психанули и пошли по дороге в Хурзук одни. (Как выяснилось позднее, мы вели себя нетактично и грубо /по их словам/. В то время мы об этом не задумывались).
Солнце пекло нещадно, мы разделись и загорали, насколько это было возможно при наших рюкзаках (даже сгорели – мы с Длинным). Проезжая дорога, страшно пыльная, тянется по правому берегу Кубани. Подошвы сильно жжёт. Так идём 7-8 километров, в 13 часов приходим в Хурзук. Здесь нет ничего: ни почты, ни магазина, ни даже сельсовета, чтобы отметить маршрутку. Встречные сваны ничего толком не могут объяснить. Наши леди сильно отстают, дожидаемся их, а сами – вне себя: это хорошо здесь. А если такая блажь придёт на перевале Пали-Баши? Решаем завтра посадить их на машину и отправить в Кисловодск, снабдив деньгами (благо машины ходят часто).
Останавливаемся за селом около реки Уллу-Хурзук, вдоль которой нам предстоит идти завтра. Уллу-Хурзук страшно мутная река, вода бурая от песка. Чтобы пить, приходится её отстаивать, дров мало, дует сильный ветер, но дождь, дождь так и не пошёл, хотя с хребта на нас многократно надвигались мрачные тучи.
О, Аллах! – ты поистине велик, – ведь мы так не хотим сегодня мокнуть. Обедали рисовой кашей с консервами и колоссально дорогой картошкой, которую раздобыли наши принцессы.
(Толстый ушёл поставить 3 заплаты на свои прожжённые штаны ещё до обеда).
Хуже другое: хлеб у нас кончился, сухари истребляются чрезвычайно быстро; наш бравый начальник, который весь день только и думал об этом да рассматривал кроки, сильно беспокоился за наши желудки. Он прав – без хлеба всё как-то не лезет. На данном этапе (20 часов) народы спят после сытного обеда. Собственно это был уже ужин, ибо в 21 час народы улеглись в палатку, оставив дежурного у костра.
17.VII. Сегодня начинается поход на Пали-Баши, изюмину всей операции; перевал, на который нас не пускали в «Науке», за который волновалась тётя Ира, про который г. Плевако сказал: «что не мог сделать такой глупости: посоветовать нам этот маршрут».
Договаривались встать в шесть часов, но наш начальник закричал в пять: Э! Псы! Вставайте! Псы были чекистами и, взглянув на часы, не встали. Вставание длилось до половины седьмого. Наши принцессы, несмотря на то, что у них обычно бывает столь продолжительный туалет, встали самые последние.
Когда, наконец, покушали и собрались, началась «семейная» сцена. Недовольные их вчерашним поведением, мы предложили им закончить путешествие и поехать в Кисловодск на машине, тем более, что путь дальше предстоит сложный. Они отказались, ну, в общем поругались и тронулись в путь. Однако примирение состоялось.
Шли от устья р. Уллу-Хурзук вверх по дороге, ведущей к лесозаготовкам. Дорога идёт то по правому, то по левому берегу. Вдали рано утром хорошо виден Эльбрус, к полудню он затягивается тучами, а к вечеру совсем не виден.
Пройдя километров десять от Хурзука, мы дошли до молочнотоварной фермы, где познакомились с двумя девочками и попили кислого молока. В километре от МТФ располагался лагерь геологической партии, там мы решили ночевать. Через реку Уллу-Хурзук против этого места были две переправы, так что, хотя дров на правом берегу нет, их много на другом берегу. Словно в насмешку над описанием, по которому мы идём и согласно которому на месте стоянки дров нет, – рядом с нами оказались лесозаготовки.
Палатку разбили рядом с палатками геологов и стали, кто отдыхать, кто варить обед, а кто играть в волейбол. Прямо против МТФ минеральный источник (вода очень вкусная). Питьевую воду брали из речки, которая впадает в Уллу-Хурзук слева. В Уллу-Хурзуке вода мутная. На левом берегу среди травы масса сусликовых норок и геологи забавляются тем, что бьют их из мелкокалиберки.
У геологов мы сняли ещё один крок перевала (1:1000000) и сверили все три, всем этим руководил Гаджи, он так сильно беспокоился, что целый день сверял кроки и играл в волейбол, а обед варил Омар.
Плотно поев, легли спать по разным местам, а вечерком играли с геологами в волейбол, У геологов же достали четыре буханки хлеба и два килограмма конфет. (В Хурзуке хлеба не достали).
Ужинали кислым молоком с хлебом. Толстый с Вадиком пошли спать около палатки, но Толстый за поход сбросил так много жиру, что не доспал ночь до конца, ибо остатки жира его не спасли от холода, а Вадик умеет спать не шевелясь, поэтому прослойка тёплого воздуха между ним и одеялом не рассеивается. Он был настолько верен своему принципу не шевелиться, что не пожелал даже открыть глаз и посмотреть, куда это Толстый так рано пошёл, он только слышал, что тот танцевал в темноте.
(Продолжение в следующем номере)