Билет в один конец,

Между тем, как отмечают наблюдатели, за последние два года число дагестанцев, выезжающих в Сирию, значительно снизилось. Возможно ли, что уже в ближайшем будущем этот процесс остановится, или нам стоит ждать рецидива? Обсудить эти и другие вопросы, связанные с участием дагестанцев в сирийском конфликте, мы попросили наших экспертов – Магомеда Магомедова, руководителя отдела образования и науки муфтията Дагестана, и Мурада Гайдарбекова, специалиста отдела гражданско-патриотического и духовно-нравственного воспитания Министерства по делам молодежи республики.

Мурад Гайдарбеков: – По сравнению с 2014 годом, когда был зафиксирован пик числа дагестанцев, выезжающих в Сирию, сейчас ощутима тенденция к снижению. Массовый отток был связан с военными успехами ИГИЛ (организация, запрещенная в Российской Федерации). Это вызвало у ее сторонников чувство эйфории. Сейчас наступает отрезвление. Мы проводили анонимные социологические опросы среди молодежи об отношении к ИГИЛ. В 2015 году 8% опрошенных заявили, что они готовы вступить в ряды этой организации. В 2016 году на этот вопрос положительно ответили 3,4%. Тем не менее это тоже большой процент.

Вот еще данные из нашего соцопроса. В 2014 году участников бандподполья было 27 человек. В 2015-м – 53, а в 2016-м – 31. Но обратите внимание на публикацию в Интернете пропагандистских материалов экстремистского толка, в том числе поддерживающих идеологию ИГИЛ: в 2014 году – 52, в 2015-м – 243, в 2016-м – 445, то есть пропаганда усиливается, но находит все меньше отклика. Люди начинают понимать, что стоит за этими призывами.

Но я хотел бы обратить внимание еще на одну цифру из нашего опроса: 31 % занимает нейтральную позицию. Не исключено, что часть из них может попасть на удочку вербовщиков.

– Какие методы применяются при вербовке в ряды ИГИЛ?

Магомед Магомедов: – Главной площадкой для вербовки стал Интернет. Таким путем в ИГИЛ уходят примерно 80 % новобранцев. Они даже не видят, с кем общаются. Я объясняю это тем, что вербовщики пользуются коварными технологиями манипулирования сознанием. Это может быть пресловутое НЛП или что-то другое.

Большое значение имеет уровень знаний человека. Я говорю не только о религиозных, а о любых знаниях. Практика показывает, что человек, имеющий образование, не является материалом для вербовки. Идеологи экстремистов делают ставку на людей, недостаточно социализированных. Радикализм в значительной степени это психологическая проблема, когда человек не смог реализовать себя в том обществе, в котором он жил. Ему предлагают построить новое общество, в котором он, якобы, будет важен и значим.

Поэтому нужно решать проблему социализации молодежи. Досуг молодого человека должен быть занят полезными ему и обществу занятиями. Мы должны привлекать молодых людей для решения практических задач, будь то на уровне отдельного муниципалитета или всей республики.

Мурад Гайдарбеков: – По тем материа­лам, которые мы изучали, могу сказать, что вербовщики являются очень тонкими психологами, владеющими всеми современными технологиями, о чем говорил Магомед.

Сама вербовка представляет собой многоступенчатый механизм. Вербовщики делятся на несколько категорий. Во-первых, это те, кто мониторит Интернет в поисках подходящего объекта для вербовки. Затем в дело вступает идеолог, проповедник. Он начинает общаться, переписываться, делая ставку на религиозную тематику. На следующем этапе на сцену выходит тот, с кем обсуждается конкретный план перехода «на ту сторону». Большое внимание уделяют женщинам, особенно одиноким. Играют на романтических чувствах, стараются буквально влюбить в себя.

– Что делается, чтобы противостоять этому воздействию?

Мурад Гайдарбеков: – Расскажу о том, что делается в этом направлении Минмолодежи РД. В рамках противодействия вербовочной деятельности у нас запущен проект «Интернет-безопасность». Сегодня он апробируется в средних общеобразовательных школах. Мы хотим сделать общий проект, который будет более масштабно преподаваться в вузах и школах.

Мы создали в Фейсбуке страничку «Война и мир». В ней рассматривается проблема радикализации. Такая же группа создана в Ютубе. Запущен сайт «Мирный Дагестан». Некоторые из созданных нашими активистами видеороликов стали победителями всероссийского конкурса МВД России в номинации «Лучший видеоматериал по антитеррористической тематике».

Мы наладили сотрудничество с движением «Молодая Гвардия» по выявлению в Интернете материалов экстремистской направленности. Вся собранная затем информация направляется в контролирующие органы.

Если же брать проблему глобально, то необходимо поднимать уровень образования – как религиозного, так и образования в целом. Как правильно отметил Магомед, образованный человек – это определенный щит против экстремистской идеологии. К сожалению, сегодня молодежь, подростки не знают фактов даже ближайшей истории. Когда мы проводили мероприятия в школах, спрашивали, кто знает, что произошло в Дагестане в 1999 году? Никто не ответил.

Магомед Магомедов: – Сегодня много рассуждают на тему: как воспитать в наших гражданах патриотизм? Между тем здесь не надо выдумывать ничего сложного. Источники нашей любви к Родине находятся рядом. Возьмем природу нашего дагестанского края. У нас есть Сулакский каньон, который считается вторым в мире по глубине. У нас есть бархан Сарыкум, единственный большой бархан на евразийском пространстве. Есть единственный в России Самурский лиановый субтропический лес. Человек, который поймет, каким богатством располагает его малая родина, будет этим дорожить и никогда не пойдет на поводу у тех, кто стремится эту родину разрушить. Вспомним наше славное прошлое. Ислам пришел в Россию через Дагестан намного раньше, чем в те страны, которые сейчас нас призывают в ИГИЛ. В Дербенте похоронены 40 асхабов. Какой ИГИЛ нас еще будет учить, как исповедовать ислам?

– Война в Сирии ведется под лозунгом «борьбы за веру». Исходя из этого, насколько важна проблема правильного понимания религии?

Магомед Магомедов: – Вопрос передачи религиозных знаний сегодня является исключительно важным. Как известно, на территории Советского Союза было только одно медресе – в Бухаре. С пробуждением религиозного сознания появилась потребность в изучении ислама. На этой волне после 90-х годов двадцатого века в нашу страну стали приезжать проповедники с Ближнего Востока. Этот процесс был бесконтрольным. Первый муфтий Дагестана Саидмухаммад-хаджи Абубакаров предупреждал наши власти о возможных угрозах, но его не слушали. Процесс исламского призыва был отдан в чужие руки.

Сейчас ситуация поменялась. В 2002 году Президент России Владимир Путин дал указание разработать программу содействия развитию религиозного образования. Эта программа начала действовать в 2007 году. Был утвержден план мероприятий подготовки специалистов с углубленным знанием истории культуры ислама. С тех пор в России было создано шесть исламских вузов. Одним из них является Дагестанский гуманитарный институт.

Мурад Гайдарбеков: – После так называемых «уфимских тезисов» Путина в обществе в целом и среди представителей государственной власти появилось понимание, что нужно поднимать уровень религиозного образования. Необходимо вплотную заниматься религиозными организациями, теологами. И подвижки в этом направлении наблюдаются. Так, впервые в истории я и мой коллега Магомед, являясь выпускниками исламского вуза – Дагестанского института теологии, были приглашены на госслужбу.

Магомед Магомедов: – Владимир Путин подчеркнул: государство будет и впредь поддерживать воссоздание отечественной богословской мусульманской школы. И эта работа идет. Нам нужно понимание общества, помощь от органов власти и время. Сразу ничего не бывает. Тем более что против нас работают мощные силы. Усиление позиций России на внешней арене будет наталкиваться на возрастающее противодействие держав Запада и их регио­нальных сателлитов. Они будут стараться раскачать международную обстановку, используя карту религиозного экстремизма. Мы уже видим это сейчас, когда в Турции был убит российский посол.

Несмотря ни на что, наш Президент заявил, что мы и дальше будем бороться с терроризмом.