Глобализация: пророчество будущего

О перипетиях, угрозах и вызовах современного мира мы говорим с заведующим кафедрой ДГУ, доктором философских наук, профессором Мустафой Билаловым.

– Мустафа Исаевич, несведущему человеку трудно разобраться в первопричинах террора и экстремизма: столько подводных течений, производных от торговых войн, как вроде воюющих за чистоту веры. В свое время и Дагестан оказался под перекрестным огнем ближневосточных миссионеров, породив жесточайшее отторжение от традиционных ценностей, устоев, обычаев, превратив активную часть населения в протестный религиозный анклав.

– Можно сказать, что мы преодолели опасный барьер, но это не означает, что корни терроризма, экстремизма так легко можно выкорчевать. Слишком сложен, противоречив мир, и легко разобраться с первопричинами этого явления невозможно. Но уж коли речь зашла о Дагестане, то без претензий на оригинальность скажу, что у него несколько отличное от других своеобразие. И речь идет не только о геополитике, но и об уникальных языковой, культурной идентичности, природных богатствах, благодаря которым наш край остается экзотическим, привлекающим внимание как политологов, так и ученых. Правда, сегодня республика не может удивить мир новыми туристическими маршрутами, развивая пока только внутренний. Но стоит задуматься об этом тем, кто планирует перспективное будущее Дагестана. Ведь здесь открывается столько возможностей. Нужно учесть и такой важный фактор, что мы находимся на цивилизационном перекрестке: юг-север, восток-запад, христианство-ислам. И это позволяет достичь стабильности в экономике, культуре, политике.

– Геополитика, учитывая влияние нетрадиционного исламского фактора, оказывающего давление на все сферы жизни, становится детерминантной, негативно сказываясь на экономичес­кой, хозяйственной деятельности республики, сохраняя определенный градус накала во многих общественно-политических, социально-экономических процессах. Что вы об этом думаете?

Мы преодолели опасный барьер, но это не означает, что корни терроризма так легко можно выкорчевать. Слишком противоречив мир, и легко разобраться с первопричинами этого явления невозможно

– Как мне представляется, существующая точка зрения о том, что США проводят на Кавказе свою политику, пытаясь разорвать национальный кавказский пояс всевозможными терактами, спорная. Запасов нефти у них предостаточно. Это ведь благополучная страна. Но существует опасность оторвать южный форпост от России. Да, нефть – козырная карта, воздействующая как на богатые, так и на бедные страны. Япония, Китай и даже КНДР завязаны на углеводородах, и они оказываются под американским колпаком. Но мы – крупнейший экспортер нефти и газа. И нам нужно поднимать экономику внутри своей страны, в самом Дагестане, настойчиво работая с молодежью, не оставляя без внимания вопросы, связанные с размыванием культуры, национальной идентичности, решая без истерики языковые проблемы, учитывая возможные ценностные столкновения. Да, в Дагестане они сохранялись на протяжении веков и будут существовать всегда. Но, безусловно, нельзя не учитывать, что ресурс стремительно глобализирующегося мира не дает возможности раскачиваться. Если же учесть, что республика наша не мононациональная, не монокультурная, не монорелигиозная, когда все более-менее предсказуемо, то стоит, обращаясь в прошлое, находить такое, что могло бы стать национальной идеей дагестанцев.

Помнится, у Дагестана всегда существовала, если так можно выразиться, харизма, некая уникальность, где море и горы создавали особое настроение, сохранялись уклад жизни, традиционность, а его жители являлись носителями традиций. Это был самодостаточный регион, а его субъектность оставалась заметной в плане того, что Дагестан обладал благоприятным климатом, природными ресурсами, географическими достоинствами. Такое редко где увидишь. Это и экзотическая культура, и ни с чем не сравнимый менталитет, знаете, эдакое единство в многообразии.

Еще на что хотел обратить внимание. Когда философы говорят о субъекте, то подразумевают индивидуальный, коллективный, эмпирический и так далее субъект. И градация, и признаки коллективного субъекта характерны для республики. Дагестанская уникальная субъектность коренных национальностей сформировалась из 20-30 этносов, создав сплав идентичности народов, проживающих здесь. А вот те же Чечня, Кабарда, Осетия моносубъектны, хотя можно сказать, что все регионы у нас смешанные, но мононационанальные.

Хочу напомнить, что со времен Канта субъектность определялась как достоинство, качество страны, народа. И это было значительным преимуществом и своеобразием Дагестана, культурной идентичностью, обрядовостью, что сохраняло Дагестан. Мы жили согласно кодексу чести горца, оставаясь чистыми и непорочными благодаря своей традиционности, устроенности, когда адаты оказывались сильнее шариата. И, например, совершившие преступление больше всего опасались общественных институтов, джамаата, изгонявшего из села не только семью нарушившего дагестанские законы, но и весь его род.

Преемственность получила продолжение, когда Дагестан стал субъектом новой власти. Семьдесят лет он прожил в стране, где соблюдался принцип интернационализма, патриотизма. Государство заботилось о сближении народов, братстве, дружбе. И это было не показным, а выверенным политическим шагом. Да, были и ошибки, та же идеологизированность, надоевшие всем партийные штампы. Но было и многое другое, что подталкивалось, например, не только умным госуправлением, а исторически сложившимися реалиями, той же любовью дагестанцев к русскому языку, литературе, культуре, своеобразием этнической культуры.

Это было окно в большой мир, пространство без границ. И эти тенденции оказались позитивными для дагестанцев.