Сын своего отца

Счёт не по раундам, а по жизням

Нурислан с детства знал, что такое бой. Риск, боль, дисциплина – его привычная стихия. Мастер спорта по боксу, мастер спорта по ММА, профессиональный боец он шёл по жизни твёрдым шагом, будто заранее готовился к чему-то большему, чем ринг. Но настоящий бой начался там, где не было судей, где счёт вёлся не по раундам, а по жизням.

Выпускник Дербентской СОШ № 14 после окончания физкультурного факультета ДГПУ прошел срочную службу в Хабаровске в железнодорожных войсках Вооруженных Сил России. Потом перевелся в мотострелковые войска в Уссурийск, в батальон «ШТОРМ». Там он подписал контракт и поехал на специальную военную операцию.

Этого парня с позывным «Боксёр» в штурмовой группе на Запорожском направлении знают как человека смелого, отважного и надежного. На передовой нет пафоса, там – военная правда. Грязь окопов, запах пороха, липкий холод под бронником и тишина… Свист пуль, рёв снарядов – это звуки, которые молодой человек слышит каждый день. Он командует бойцами, терял друзей, получал ранения – осколочные, пулевые. Но не считает то, чем занимается, подвигом. «Работа, – говорит он. – Просто работа, на которую подписался сам».

– Ничего героического я не совершаю, – скромно рассказывает Нурислан. – Если спросите, кого я считаю героем, так это мой отец и такие же люди, как он. Папа поехал за мной в штурмовой отряд, став командиром группы, в надежде найти меня, но, увы, направления были разными. Мы там так друг друга и не встретили.

СВО развела их по разным дорогам. Отец получил медаль «За отвагу» – такую же, как и сын. Но для «Боксёра» важнее было другое: отец сделал выбор. У самого Нурислана выбора не было – он воин, контрактник, он обязан был быть там. А отец? Он мог остаться, но ушёл защищать интересы Родины вслед за сыном. На самом деле выбор папы – это и есть самый сильный удар в жизни сына. Удар, который он стойко принял.

Тот, кто когда-то учил Нурислана держать удар, вдруг сам вышел на бой. Узнав, что сын на передовой, он не стал звонить, уговаривать. Он просто пошёл за ним. Бросил домашний уют, забыл про безопасность и встал в строй командиром штурмовой группы на Донецком направлении. В надежде найти сына, в надежде прикрыть его спину.

От границы до Донбасса

Граница – это не просто линия на карте, это судьба. В сентябре 1993 года молодой дагестанец Магомедэмин Халиков даже не подозревал, как сильно изменит его жизнь эта тонкая красная черта на карте Приморья. Хасанский район, Посьет, здесь, где туманы Японского моря сливаются с сопками, где каждый куст помнит бои 1938 года, начиналась его военная история. Два года срочной службы, дозоры вдоль границы, тревоги по ночам, тренировки до седьмого пота. Но именно здесь он получил свои первые награды – знаки «Старший пограничник» и «Отличник пограничных войск». За достойную службу.

Прошли годы… Казалось бы, отслужил, и хватит. Но в 2022 году сердце пограничника снова застучало в унисон с ритмом страны. В 49 лет, возраст, когда многие думают о пенсии, он подписывает контракт и едет защищать Донбасс. Российский университет спецназа «Ахмат» им. В. В. Путина становится его новой школой, а 78-я штурмовая бригада – новой семьей.

Бахмутское направление, Курдюмовка – эти названия теперь навсегда вписаны в историю спецоперации и в его биографию. Здесь, на этой проклятой многими высоте, он получит три осколочных ранения и химическое отравление. Но сначала будет бой…

Он взял позывной «Чумли» (с. Чумли, Кайтагский район. – Ред.) как клятву, как оберег. Назвал себя именем родных гор, устланных зеленым ковром, где ветер поет в ущельях, а река Артозень помнит следы его детства. На СВО его знали не по документам, а по звучному и твердому слову. Бойцы перешептывались: «Чумли идет», и это значило, что рядом есть частица той далёкой, но нерушимой земли, ради которой они все здесь. Он нёс имя отчего дома, как носят в кармане горсть родной земли. Потому что даже в аду важно помнить, за что ты воюешь и кто тебя ждёт назад.

«За отвагу» – эти два слова на медали, которую Магомедэмин Батиреевич лично получил от заместителя министра обороны РФ генерал-полковника Апти Алаудинова, стоят дороже любых эпитетов. Орден спецназа «Ахмат» – знак того, что товарищи доверяют.

«Я ушёл за сыном. В самое пекло, в кромешный ад, где свистят пули и ночь плавится от взрывов. Я должен был чувствовать то, что чувствует он, – леденящий душу страх, пронизывающий до костей холод. Я обязан был пройти тем же путём, вдохнуть тот же дым, упасть в ту же грязь. Чтобы, если придётся умирать, умереть рядом, если выживать – выжить вместе. Поехал за ним не потому, что сильнее других, а потому, что не мог иначе», – признается Магомедэмин Батиреевич.

Слушаешь его и думаешь, какова же сила родительской любви – безграничной, настоящей, бескорыстной.

«Уговаривала, но было бесполезно»

Марьям Джамалутдиновна не держала в руках автомат, не шла она и в атаку под свист пуль. Но её война началась в тот момент, когда сын оказался на передовой и муж сказал: «Я уже подписал контракт».

– Магомедэмин сказал, что едет на работу вахтовым методом, – делится предысторией Марьям Халикова, которая до сих пор помнит, как дрожали её руки, когда правда раскрылась. – Через несколько дней узнала, что он в Грозном, подписал контракт, и теперь его путь лежит на передовую. Была паника… Всё тряслось внутри – сын там, теперь и муж. Умоляла передумать. Уговаривала, но было бесполезно. Хотя тогда еще можно было, как оказалось, отказаться, давали такую возможность. Но он ответил: «Дороги назад нет».

И тогда она поняла: её участь – это ожидание. Женщины, ждущие своих супругов, сыновей, братьев, теряют сон. Каждое сообщение или его отсутствие бьёт, как осколок. Они учатся жить с внутренней дрожью – тем самым тревожным тремором, который не лечат таблетками. Воспитывают детей, которые спрашивают: «Когда папа вернётся?»

Она не стреляет, но каждый день сражается со страхом, с отчаянием, с бессилием. Марьям Джамалутдиновна не считает себя героиней. Но именно такие, как она, жёны, матери, сёстры становятся невидимым тылом спецоперации. Они не получают медалей, но их боль такая же настоящая, как и раны на передовой.

Свадьбу играли с благословением отца

Долгожданная встреча отца и сына состоялась в июле прошлого года.

– С датой свадьбы определились после ранения Нурислана. 4 мая он написал, что через два месяца сыграем свадьбу, – рассказывает супруга Нурислана Зухра. – Командование пошло на уступки: за полторы недели до свадьбы приехал свекор. И свадьбу играли с благословением отца.

Пересматриваешь видеокадры с их торжества и видишь счастливого отца и сына с еще не до конца зажившими осколочными ранениями. Они обнимаются так, будто хотят одним движением компенсировать все месяцы разлуки, все несказанные слова, все невыплаканные слезы.

Сейчас Нурислан снова в строю, отец в резерве, ждёт сына и приказа выйти на передовую снова. Брат Абакар и сестра Саят ждут и надеются, что спецоперация завершится в скором времени и ни брату, ни отцу не надо будет снова ехать выполнять свои боевые задачи.

История этой дагестанской семьи – одна из многих других. Про тех, кто не кричит на камеру: «Слава России!», а просто без пафоса защищает Родину. Они не пишут патетических постов в соцсетях, а молча совершают подвиги и ни от кого не ждут слов благодарности, потому что выбрали эту дорогу осознанно и добровольно!