Поэт тревожной души

М.-Н. Халилов – поэт, умеющий тонко подбирать настроения произведений для самых разных читателей, как правило, пишущий от первого лица и передающий невыдуманные, но почерпнутые из реальной жизни истории. Как и творчеству многих современных поэтов, его поэзии характерна высокая гражданственность, которая словно слилась с обостренным чувством времени. Он общителен, неравнодушен к происходящим вокруг него событиям и к судьбам современников. Весьма оригинально размышляет об извечных философских категориях (бренности бытия, смысле и ценностях жизни, противоборстве добра и зла), бесчисленных глобальных проблемах и вызовах современного мироустройства; его волнует судьба родного народа, историческое прошлое и настоящее; поэт создает образы лучших его представителей, до конца преданных общечеловеческим ценностям и идеалам гуманизма. В то же время он беспощадно бичует пороки, недостатки, заполонившие современное общество. В каждом его произведении ощущаются не стереотипный, но тонкий подход к решению проблем, глубина переживаний, нежнейшие, порой и грустные нотки.

Опора на предшествующий опыт и достижения родного устного народного творчества и письменной литературы, умелое использование их традиций в своих произведениях, жанровое и тематическое многообразие, поиски и освоение новых художественных форм, богатство языка, насыщенность оригинальными изобразительно-выразительными средствами, стремление к проникновению в сложный внутренний мир своего героя, углубленное раскрытие изображаемых событий и образов и многое другое составляют суть поэтического творчества кумыкского автора.

Магомед-Наби Халилов – поэт тревожной души. Он берется за перо лишь тогда, когда хочет подарить читателю оригинальную мысль. Будучи совестливым и взыскательным человеком, он нетороплив в работе над строкой, не суетлив в издательских хлопотах, долго, неспокойно вынашивает замыслы. Он неизменно хранит верность присущему ему чувству реализма.

Хочется пожелать нашему другу здоровья и активного творческого долголетия для воплощения в жизнь новых художественных идей и замыслов.

Агарагим Султанмурадов, доцент, зав. кафедрой литератур народов Дагестана Даггосуниверситета

Баллада о пахаре

Израненным пришел с войны,

Но руки борозде нужны.

И пусть в поту горячем тело –

Не бросил он святое дело.

 

Он щебетанью птиц внимал,

С душой и сеял, и пахал.

Полол он поле столько раз –

От сорняков посевы спас.

 

Хлеба его стояли густо,

И дома, в закромах – не пусто.

Ходил в ударниках труда…

Тут перестройка. Вот беда.

 

Неразбериха враз пошла –

Подалось в город полсела.

Донельзя обнищал колхоз.

Не взглянешь на поля без слез.

 

Земля в руках людей случайных

Своей им не откроет тайны.

Из них какие агрономы –

Не знают, сено где, солома.

 

Но слово «польза» крепко знают

И, знай, карманы набивают.

И как он с ними ни тягался –

Наш пахарь без земли остался.

 

Он вышел поутру во двор,

Вдаль устремил печальный взор:

Покрыто поле лебедою,

Не в силах справиться с бедою.

 

Старик намаз свой совершил,

Собрал людей и попросил:

– Я скоро уж уйду от вас,

Крадется, чую, смертный час.

 

Хочу, чтоб в поле, на краю,

Могилу вырыли мою.

Хочу лежать там, где пахал,

Где потом почву поливал.

 

Где, щекоча ладонь руки,

Тянулись к солнцу колоски…

И остановится прохожий

У камня в поле в день погожий.

Вздохнет и скажет над могилой:

«Труд на земле – святая сила».

Руки

Сын мой маленький пришел домой,

В луже «искупавшись» дождевой.

Дома, волю дав своим слезам,

Руки протянув ко мне, сказал:

 

– Папа, я испачкал их в грязи, –

Пальчики тянул ко мне свои.

– Мало знаешь ты еще, сынок,

Потому послушай мой урок:

 

Помни первое, что должен знать:

Грязь не может к малышу пристать.

Руки детские всегда чисты,

Как бумаги белые листы.

 

Грязь рождает действием своим

По ошибке избранный хаким.

Сев за стол и взявши чистый лист,

Он приказом глупым очернит.

 

Коль пристала денег грязь к рукам,

Невозможно смыть ее никак.

Станет обворовывать казну,

Пустит по миру такой страну.

 

Сам он пустится потом в бега

С долларами грязными в руках.

Где-нибудь закончит дни свои

На чужбине без друзей, семьи.

 

Начиналось это с баловства,

После – мало стало воровства,

Начали могилы уж вскрывать,

Золото с покойников снимать.

 

В самолетах и вагонах вдруг

Гибнут люди от преступных рук.

Странно это, но готова власть

Перед ними на колени пасть.

 

Удержи ты слез своих поток,

Привыкай к тому, что мир жесток.

Чтобы жить, работать и творить,

Руки чистые нужны твои.

 

Мост

Когда-то старый мост за Нижним Казанищем

Снес ливень, и дороги стали далеки.

Отец был плотником, всех мастеров почище,

Мостом соединил два берега реки.

 

Отец, на фронт собравшись в сорок первом,

летом,

Мне из ореха смастерил агач-кумуз.

Но в ремесле отца я не постиг секретов,

Другую спутницу я взял из многих муз.

 

Поэзия во мне биеньем сердца стала,

Звучит мой стих для земляков, высок и прост.

Давно душа отца звездою засияла,

Между землей и небом перекинув мост.

Как много в жизни неисполненных желаний!

Я с ними в Судный день Сурат-Кепюр* пройду.

Пока же я творю мосты между сердцами,

В стихах строку к строке старательно кладу.

______________________________________

*Сурат-Кепюр – мифический мост в загробный мир

Мне снится мать

Дверь в тихой спальне скрипнула несмело –

То снова мать пришла ко мне во сне.

Вся в белом… и рукой молочно-белой

Седые кудри молча гладит мне.

 

«Наби, сынок, хоть много я мечтала,

Но мало что сбылось в моей судьбе…

Отец твой, как его ни ожидала

С войны – не воротился он к тебе…

 

Сегодня ты глава семейства – знаю,

И ноша не из легких та отнюдь.

За днями дни идут… напоминаю:

Будь мудр и терпелив, и скромен будь.

 

Те качества и делают мужчиной,

Без них очаг печален, хоть умри.

Твори добро, стань радости причиной,

Врагов старинных снова помири.

 

Молитве каждой вслед – молила Бога,

Чтоб сын мой был угоден небесам.

У Бога милосердия премного –

Раскрой Коран и убедишься сам!

 

Поднявший спор – будь предан

укоризне!

Надеюсь, мир царит в краю родном?

Мы, матери, и за чертою жизни

О детях помышлять не устаем…».

Колыбельная

Не плачь, щегленок желтобровый мой,

Спокоен небосвод над головой.

Ты должен в жизни много испытать,

Пока ты не научишься летать.

Не плачь, щегленок желтобровый мой.

Сияют звезды ярко над тобой.

Ты маму не печаль и слез не лей.

Ее в заботах тяжких пожалей.

Щегленок желтобровый мой, не плачь,

Несутся наши дни, как кони, вскачь.

Вот молоко твое, чиста постель.

А за окном стихает уж метель.

Щегленок желтобровый, слушай маму.

Она одна, а горе так упрямо.

В одеждах черных долго ей скорбеть,

Веселых песен ей тебе не петь.

Она одна – не заживает рана.

Щегленок мой, ты пожалеешь маму.

Ты спи спокойно. Ангелы слетят

К тебе в ночи на белую кровать.

Во сне тебе отец приснится твой,

Убитый бандитами герой.

Находка

Я время обуздал, как жеребца ретивого,

Ласкал неугомонное, впрягая в жизнь-арбу.

Дороги вились в даль крутыми серпантинами,

Но я не стал роптать на мачеху-судьбу.

Свой путь начав один, я повстречал

попутчиков,

Но уходили многие, пугаясь крутизны.

Другие же арбу гоняли злыми кручами,

Грозою клеветы решив меня казнить.

Метался в сердце гнев от зла несправедливого,

Платили мне наветами за хлеб мой и за соль,

Пытались гнуть меня, словно я прутик ивовый,

И радовались искренне, что причиняют боль.

Но преградила путь всем измышленьям

наглости

Одна из окружения, чью душу слухи жгли.

Нехоженых дорог она презрела трудности,

Чтоб целину любви мы распахать могли.

Не сникнет голова, что сединой помечена,

Пока со мною ты, мне не страшна молва.

В тяжелые года случайно мною встречена –

Находка жизни ты, бесценная моя.

Я в мир пришел…

Я не явился, чтоб мир изменить,

Или мессией мне новым в нем быть –

Я в мир пришел, чтобы правду искать

В жизни мудреной средь тропок и скал.

Трудный свой путь я прошел на земле.

Если Аллах жизнь продлит еще мне –

Буду и впредь до конца своих дней

Радость дарить людям песней своей.

Маслаат

Натурою горячей наделен,

Берется сразу за оружье он.

Чтоб выстрел роковой не прогремел,

На маслаат спешит, кто мудр и смел.

О аксакал! Ты если на тахте

На отдыхе и в думах, и в мечте,

На маслаат иди, покинь свой кров –

 Иначе ведь пролиться может кровь.