Большие дела

I
Работая над статьями о проекте «Стратегии-2020», я рассчитывал не просто быть услышанным, а чтобы взгляды, излагаемые в них, повлияли на мировоззрение читателей, в том числе и принимающих решения. Думаю, это естественно для любого автора. Нужно сказать, что ещё по ходу публикаций у меня возникало ощущение, что работаю не в пустоту.

Имеются в виду не столько те, кто посчитал нужным поддержать меня, а те, кто думал иначе и чьё мнение, надеюсь, удалось изменить.

На чём основывались эти ощущения?

— Стало меньше разговоров про необходимость развивать экономику в целях некой безопасности (продовольственной, энергетической и пр.), под которой понимается самообеспечение соответствующим продуктом. Значит, всё-таки пришло понимание того, что безопасность региону обеспечивают, в первую очередь, деньги, зарабатываемые им, и производить нужно то, что экономически наиболее выгодно, а на доходы от этого приобретать у других, всё остальное, необходимое для жизнедеятельности.

На московском асфальте, как известно, не растут ни фрукты-овощи, ни мясо — молоко, а проблем с обеспечением продовольствием никаких, поскольку доходы жителей в несколько раз выше дагестанских и те же самые дагестанцы готовы вести в столицу всё, что можно продать, лишь бы заработать.

Естественно, во всех этих случаях речь идёт об обеспечении региональной безопасности, а не безопасности государства в целом, когда вступают в действие и совершенно иные факторы — внешнеполитического характера. Что же касается регионов, то из соображений обеспечения безопасности они должны развивать прежде всего элементы инфраструктуры (дороги, водоснабжение, энергоснабжение …), отсутствие которых физически невозможно компенсировать закупками на стороне.

— Стало меньше разговоров про необходимость развивать именно инновационную экономику. Видимо, пришло понимание, что, в отличие от федерального центра, финансирующего напрямую инновации (академическая наука, атом, нанотехнологии, информатика…), регион не располагает возможностями, позволяющими за счёт бюджета совершать прорывы, способные существенно изменить лицо своей экономики, и вообще это не его первейшее дело. Дело региона – создать климат, привлекательный для инвесторов, которые уж сами как-нибудь и без нравоучений и призывов обеспечат инновационную составляющую собственных вложений, чем и будут менять экономический ландшафт республики.

— Стало меньше, хотя и не настолько, насколько хотелось бы, разговоров про так называемых перекупщиков, которые якобы не подпускают к прилавкам самих сельхозпроизводителей и этим взвинчивают цены. Видимо, наконец-то, хоть и туго, и тут наступает понимание, что если сельхозпроизводитель станет за прилавок, некому будет пахать и сеять. Надо бороться не с перекупщиками – во всём мире торговля есть органичное звено между производителем и потребителем — а с монополизмом. И в производстве и в торговле. Цену может сбить только добросовестная конкуренция. Вот над её обеспечением и следует работать.

Подобных примеров, позволяющих считать, что публикации были, всё-таки, не бесполезны, я мог бы привести ещё, но, к сожалению, приходится наблюдать и обратное. К тому же, что самое удивительное, в среде профессиональных экономистов, которые вроде как сходу должны схватывать те либо иные идеи, имеющие прямое отношение к их деятельности. С одной стороны, это можно было бы рассматривать как их личные проблемы, но дело в том, что обладание научными званиями и прочими статусными признаками не может не придать их позициям дополнительный вес в глазах как общества, так и тех лиц, кто наделён правом принятия решений.

***

На одном из дагестанских телевизионных каналов (РГВК) имеется ток – шоу “Большие дела”. В отличие от других подобных передач, оно смотрится довольно интересно, в чём, думаю, немалая заслуга ведущего — Наримана Гаджиева. Судя по всему, он достаточно компетентен, о чём можно судить не по стремлению “образованность свою показать”, чего как раз не чувствуется, а по тому, насколько умело он ведёт свою партию, позволяя собеседникам высказаться. Но это к слову. А передачу я упоминаю в связи с одним из последних её выходов, а точнее, обсуждавшимися на ней темами. Вообще-то тем, возможно, было и больше, но я оказался у телевизора не с самого начала и захватил только на ту часть, где обсуждалась “Стратегия-2020” – дежурный для передачи вопрос, а после него ещё пошла речь о месте и роли Экономического совета при президенте республики. В обсуждении, как обычно, принимали участие и экономисты С. Дохолян и М. Чернышёв, являющиеся, помимо прочего, ещё и членами этого самого экономического совета, присутствие которых тоже в немалой степени способствует её качеству. Господа оставляют впечатление, знающие своё дело специалистов и, тем не менее, есть некоторые вещи, на которых, как мне представляется, они зациклились, хотя правомерность их позиции вызывает серьёзные сомнения.

***

В своей критике проекта «Стратегии-2020» они считают его крупным недостатком отсутствие доктрины и концепции социально-экономического развития республики, которые должны предшествовать работе над соответствующей стратегией.

Раз нет некоего общего руководящего учения, показывающего направление движения, то и стратегия остаётся, вроде как, без ориентиров и поэтому её и занесло куда-то не туда. Вот и получили соответствующий результат.

Говорится об этом ими не раз и, на первый взгляд, вроде правильно, ибо ещё Сенека писал, что ни один ветер не может быть попутным для того, кто не знает, в какую гавань плыть.

То есть недостаток основополагающий.

Тем не менее, давайте определимся с терминами. Поскольку понятие «доктрина» наиболее часто встречается в военной и политической сферах, посмотрим, как она кое-где официально называется: в России это «Военная доктрина», в США – «Стратегия национальной безопасности», у НАТО – «Стратегическая концепция НАТО», в КНР — «Оборонная доктрина». То есть доктрина, концепция и стратегия получается вроде как одно и то же?

Давайте посмотрим, как раскрываются эти понятия в словарях экономической направленности, поскольку иные нормы отсутствуют.

Доктрина — это “cистематизированное учение, целостная концепция, совокупность принципов, используемых в качестве основы, программы действий”.

Концепция – это “комплекс ключевых положений (идей, принципов), дающих целостное представление о каком-либо явлении”.

Ну, и в чём разница между “совокупностью принципов” и “комплексом принципов”?

Что касается стратегии, то это ”форма долгосрочного управления социально-экономическими процессами на разных уровнях экономической системы. …Отбираются наиболее эффективные пути, средства и методы их достижения”.

Как отбираются? Ну, наверное, на основе ключевых принципов и пр., и пр. То есть в данном случае стратегия это нечто включающее в себя и доктрину (можете назвать её ещё концепцией). Хотя, может, и нет, если ограничить стратегию только путями, методами и средствами достижения целей, определённых доктриной.

Из всего изложенного можно сделать лишь один вывод – все три понятия достаточно расплывчаты и даже взаимозаменяемы. В экономической науке нет чётких критериев их идентификации. Всё зависит от тех правил, которые могут оговариваться сторонами для каждого конкретного случая. Вместе с тем, эти понятия совместно покрывают вполне определённое поле, которое может быть названо любым из этих терминов (я лично склоняюсь, как и разработчики проекта в данном случае, к понятию Стратегия). Весь вопрос – включает ли она в нашем случае в себя и “концепцию”, и “комплекс… принципов”, и “и наиболее эффективные пути, средства и методы”.

***

По существу в структуре проекта «Стратегии-2020» всё это заложено. Чтобы убедиться, любому интересующемуся достаточно заглянуть в его оглавление. Не считая некоторых моментов, документ достаточно логично выстроен и в нём можно найти всё, что должно иметь отношение, в любом из приведённых выше толкований, и к доктрине, и к концепции, и к стратегии. Например, с чего должна начинаться, на чём основываться доктрина или концепция? Вероятно, на анализе и оценке всех обстоятельств, имеющих отношение к рассматриваемому предмету, выявлению тенденций, прогнозу, определению приоритетов и целей. Так первые главы проекта этому и посвящены. В принципе, несколько начальных глав Стратегии можно отделить от неё, обозвав доктриной или концепцией, а оставшееся – самой Стратегией, где будут постоянные ссылки на доктрину. Однако, всё это условности, не способные влиять на конечный результат. Другое дело — качество исполнения анализа и прочих нужных вещей, а также “пути, средства и действия”, предлагаемые разработчиками, которые, к сожалению, по многим позициям не выдерживают никакой критики. Данный в проекте анализ невозможно признать таковым (не буду вновь повторяться, почему), соответственно — и оценку потенциала, выстроенного на основе такого анализа; странным образом скомпонованы стратегические цели, невнятно изложена миссия и так далее, и так далее.

Короче говоря, я убеждён, что не следует сбивать заказчика проекта с толку, подталкивая его к мысли о необходимости разработать для начала доктрину, после которой можно браться за концепцию, а затем настанет и очередь стратегии. Нужна просто работа по некоторому изменению конфигурации проекта и, самое главное и трудоёмкое, — заполнению полученной формы более качественным содержанием. Вот и будет вам три в одном — и доктрина, и концепция, и стратегия.

(Продолжение следует)