Экономика СЭР

Россия не исключение, и наши ученые регулярно составляют финансовые прогнозы и разрабатывают программы развития экономики для каждого региона страны. Есть такая программа-прогноз и в Дагестане. Так что же ждет нас в ближайшее десятилетие и как можно работать с «экономикой будущего»? Поговорить об этом и обсудить Стратегию социально-экономического развития республики, коротко СЭР, на годы вперёд мы пригласили в качестве эксперта, кандидата экономических наук Набиюлу Гичиева — заведующего отделом Дагестанского федерального исследовательского центра Российской академии наук. Вот что он рассказал о формировании нашей экономической политики:

– Экономическая ситуация, в которой оказалась республика в последнее время, сформировалась под воздействием внутренних, накопившихся в течение 30 лет негативных факторов. С ростом безработицы, недостаточного финансирования основных производственных фондов, остановкой многих промышленных предприятий, общей деиндустриализацией экономики, падением внутрирегионального продукта, ухудшением инвестиционного климата, а сейчас к ним добавилась ещё пандемия и напряжённая ситуация во внешней политике страны в украинском направлении. Все это напрямую влияет на благосостояние общества. А ведь для простых граждан благосостояние – это первоочередной фактор. Они не понимают и не хотят вникать в тонкости государственного регулирования, в разработку стратегий и указов, для них сегодня, прямо сейчас важно, чтобы они обеспечивали свои семьи, чтобы здравоохранение, особенно в пандемический период, соответствовало хоть минимальному уровню, хотят иметь возможность участвовать в туризме, иметь хорошие жилищные условия и так далее. Однако, как показывает сегодняшний анализ ситуации, в нашем проблемном регионе, а таких регионов на Северном Кавказе помимо нас ещё шесть, это все национальные республики, в том числе Ставропольский край, экономическая активность в них крайне недостаточна.

В этих и других периферийных регионах ставится вопрос: какой же инструментарий наиболее лучшим образом можно использовать при ухудшающейся финансовой ситуации, нарастающих бюджетных проблемах, при крайней неудовлетворённости со стороны граждан, чтобы добиться баланса интересов и воздействовать на изменение экономической ситуации в лучшую сторону, повысить доверие населения к властям региона, ведь легитимность власти это ключевая характеристика эффективности регионального руководства? Среди 20 индикаторов, как мы знаем, Владимир Владимирович Путин поставил приоритетным уровень доверия населения к власти. В этой ситуации особенно возрастает значение стратегического планирования. Каких целевых ориентиров, каких конечных значений в обеспеченности трудозанятости, в инвестиционном плане, в развитии промышленности, сельского хозяйства, строительства, в обеспеченности граждан жильем можно ожидать в перспективе на ближайшие 10-15 лет? Информация об этом содержится в специальных документах. Стратегия, которая сегодня представлена на сайте Министерства экономики Российской Федерации для обсуждения и утверждения, а именно «Стратегия социально-экономического развития Республики Дагестан на период до 2030 года», или как её проще называют «Стратегия 20-30», имеет совершенно отличный от предыдущих стратегий и наиболее сбалансированный вид. Хотя имеется ряд замечаний.

В частности хотел бы сказать, что конечным экономическим продуктом жизнедеятельности и работы всех регионов страны является валовой региональный продукт. Чем больше ВРП производится в стране и в регионе, тем больше возможностей у регионов и страны повышать уровень доходов и качество жизни простых граждан. Так вот там в прогнозе фактически представлено два варианта, оптимистический и базовый, то есть целевой. Согласно этому прогнозу относительно 2020 года предусматривается рост ВРП к 2030 году с темпом практически 10% каждый год. Причём там нет циклов, которые должны были учитывать конъюнктуры мирового рынка, а у нас рецессия намечается по аналитическим данным всемирного банка и международного валютного фонда к 2024 году, и она связана с перегревом экономик многих стран, с пандемической ситуацией и рядом других ограничений, также ожидается что рухнет криптовалютный пузырь, мировой объём которого достиг 2,6 триллионов долларов и расширяется гигантскими шагами. Поэтому 2024 – это кризисный рубеж, и он должен был как-то учитываться в прогнозе, но этого нет. Есть только поступательный рост на средне-арифметические 10% каждый год. Это, конечно, очень оптимистично и непонятно как можно добиться такого роста, когда в России, например, всемирным банком спрогнозирован рост в 2,4 %, мировая экономика вырастет на 4,6 %, а мы планируем в Дагестане 10 с лишним процентов. Мне кажется это не очень обоснованным, лучше было бы поставить адекватный прогноз с темпом роста 2-3 процента, и это позволило бы нам добиться желаемого результата и отчитаться за выполнение каждого из пунктов этой стратегии. В самой стратегии хотелось бы больше внимания уделять внешнеэкономическому комплексу, развитию индустриального комплекса, от которого зависит трудозанятость.

Когда-то мы были индустриально-аграрной республикой, буквально до девяностых годов, потом в связи с отсутствием оборонных заказов на которые были ориентированы заводы «Дагдизель», завод им. Магомед Гаджиева, точной механики, свернулась индустриальная программа и наши моногорода, такие как Каспийск, Дагестанские огни, фактически оказались в самом худшем положении, попали в категорию ТОР — территорий опережающего развития, а десятки тысяч дагестанцев потеряли рабочие места. Сегодня по методологии МОТ — международной организации труда, реальная численность безработных в Дагестане более 250 тыс. человек. Они ищут работу в других регионах и за рубежом, это маятниковая миграция, что создаёт ненормальную ситуацию. Поэтому, чтобы решить этот вопрос, нам нужна индустриализация, то есть создание новых производств. Когда сжался индустриальный комплекс, Дагестан стал аграрно-индустриальной республикой, то есть относительно индустриального, аграрный сектор оказался более предпочтительным. Однако такая отраслевая специализация является отстающей. Нам нужна экономика с индустриально-аграрной специализацией. Сегодня это торгово-транспортно-сельскохозяйственно-индустриальная специализация. Если разложить по приоритетам, то отрасли торговли и сервиса, то есть третичный сектор, занимает до 30% экономики республики. Нужно развивать индустриальный комплекс. Ещё один неучтённый момент в этой стратегии – коммерческие организации с иностранными инвестициями. В силу своего приграничного положения мы просто обязаны сотрудничать с ближайшими регионами. Они не входят в антироссийский блок, и они готовы с нами сотрудничать.

Азербайджан, например, может вложить деньги в аграрный комплекс и в тепличное хозяйство. А у них есть свои хорошие наработки, но у нас с ними нет совместных предприятий нужном объёме. Мы могли бы с Турцией работать, если бы не тот негативный опыт, который был в девяностые годы. Иностранные инвестиции – это достаточно хороший потенциал для развития производства, создания рабочих мест и вместе с ними к нам новые технологии, что очень важно. К сожалению, работа в этом направлении почти не ведётся и этому мешает ряд вполне объективных факторов. У нас плохой инвестиционный климат. Есть эксперты и агентства, которые оценивают этот климат, и из всех регионов мы находимся в этом плане на восьмидесятых позициях из 85 регионов. Очень плохо оценивают наш криминогенный риск, законодательный риск.

Мы могли бы оптимизировать эти риски, активизировать работу с иностранными инвесторами, Азербайджаном, Ираном, Турцией, которые с осторожностью смотрят на этот рейтинг, на нормативно-правовую базу. Мы не работаем с Туркменией, мы не достаточно работаем с Казахстаном в плане торговли и они давно переориентировались на Китай. Необходимо разработку нормотворчества поставить на должный уровень, поднять уровень квалификации наших профессиональных экспертов, юристов которые занимаются законотворческой инициативой.

Когда мы провели эконометрическое моделирование, неожиданно выяснилось что даже большее влияние, чем инвестиционные риски, на потенциальных инвесторов оказывает инвестиционный потенциал региона. Согласно статистическому анализу за 2019 год оказалось, что на душу населений инвестиции в основной капитал в Дагестане меньше, чем во многих регионах Северного Кавказа. Карачаево-Черкесия наладила у себя сборку автомобилей, в Кабардино-Балкарии хорошая кондитерская промышленность. Неужели мы не можем что-то взять на вооружение?

Время показало, что у нас есть две крайние позиции в вопросах вмешательства государства в процесс рыночных трансформаций. Первая позиция такова, что рыночная экономика сама всё расставит на свои места и не нужно разрабатывать стратегии и заниматься регулированием, и вторая позиция — это жёсткое государственное планирование, как было в Советском Союзе. Но есть срединный путь, китайцы пошли этим путём, они не разрушили старую плановую систему, но дали разумную волю рыночным отношениям и сегодня Китай первая экономика мира. За ним идёт Индия, это третья экономика мира после США.

Отечественная экономика страдает от того, что она не может производить конкурентоспособную продукцию, проигрывает в технологиях. Новые технологии – это верный путь к оздоровлению экономики и повышению благосостояния общества.

Но российская экономика и экономика Дагестана прозябают в прошлом технологическом укладе. Произошла деиндустриализация, поэтому мы говорим, что путь для обеспечения трудозанятости дагестанцев – это создание совместных предприятий. Нужно подготовить менеджеров, переквалифицировать работников, чтобы они могли производить качественную продукцию, нужно готовить маркетологов потому, что свою продукцию надо будет продвигать. Это пищевая промышленность, это радиоэлектроника, микроэлектроника.

Ещё для того, чтобы поднять уровень жизни населения, нужно поднять уровень и качество образования. Мы прекрасно знаем, что профориентация действительно показывает, что многие выпускники школ не хотят идти учиться по специальностям, по которым готовят в республике, и уезжают за пределы региона, поступают в московские, ростовские, краснодарские и другие российские вузы. Проблема утечки молодёжи очевидна и с этим надо работать. Надо пересмотреть весь спектр профориентационных задач, кто и по каким направлениям наиболее востребован.

Из-за невостребованности и низких зарплат мы теряем молодежь. А когда молодёжь уходит, происходит старение нации. Надо думать, как заинтересовать молодёжь работой в своей родной республике.