Актёр без амплуа

– Еще в школьные годы я был влюблен в народный фольклор, – делится Гусейн Магомедович. – Сценарий для этой пьесы начал писать в 80-х гг., десять раз переписывал, сжег все варианты, оставив последний. Меня впечатлили сочный язык произведения, исторические события, да и тема, несмотря то, что прошло много времени, остается актуальной.

В первоисточнике («Али, который остался в горах») был только конец произведения, где старшие братья уговаривали героя пойти на соколиную охоту. После долгих уговоров и сомнений Али соглашается и находит в горах свою смерть. В семейную драму в отличие от первоисточника включены персонажи отца, жены, братьев… Действие разворачивается в далекие времена в высокогорном дагестанском ауле. Тогда для того, чтобы выжить, людям приходилось много трудиться. Но, как известно, причина человеческих бед кроется не в материальных и бытовых трудностях, а в нарушении основ, на которых зиждется горское бытие, – почтительное уважение к родителям, сохранение родственных уз и другое.

Драма повествует о том, как жажда наживы и наследства разрушает устои, порочит честь семьи и может привести к трагедии, а отсутствие любви – к братоубийству.

– Что для вас самое сложное в профессии режиссера?

– В отличие от приглашенных режиссеров, необходимости смотреть работы артистов у меня не возникло – я знал способности каждого (Гусейн Казиев работает в театре более 50 лет. – «ДП»). В силу возраста мне было тяжело организовать спектакль, поговорить со всеми службами, цехами, наладить работу с монтировщиками, свето- и звукорежиссерами. Мы привлекли специалистов и профессиональное пультовое оборудование, для выхода в эфир использована многокамерная съемка, обеспечивающая зрителю качественную и разноплановую картину. Для артистов онлайн-представление – абсолютно новый и непривычный формат, но для сохранения и привлечения интереса публики осваиваем цифровую среду.

– По какому принципу подбирали актерский состав? Как проводились репетиции?

– В конце марта – начале апреля мы должны были сдать спектакль. Были готовы костюмы и художественные декорации. Но три месяца пришлось сидеть дома. Звонил ребятам и напоминал, чтобы те читали свои роли. Когда вернулись из карантина, побаивались за свое здоровье, ведь в театре без тактильного контакта никак, но работали.

Есть такое выражение: «Если сам написал пьесу, постановку нужно доверить другому». Режиссером-постановщиком этой пьесы должен был стать Салих Иманголов, ушедший из жизни. Я актер, а не режиссер, но спектакль пришлось ставить мне самому. В режиссеры не рвался, предпочитаю оставаться народным любимцем, которому аплодирует зал.

– Так, получается, это ваш первый режиссерский опыт?

— Нет. До этого я ставил детский спектакль «Воришка», а также спектакль «Контора любви», в память о Салихе Иманголове восстановил «Как похищают красавиц».

– Как добиваетесь того, что вам нужно от актеров?

– Я не из разряда тех, кто объясняет на теории: я показываю, как надо делать свою работу, и ставлю перед труппой задачу. В свою роль надо вжиться настолько, чтоб зритель поверил артисту. Последний должен чувствовать характер персонажа, любить то, что любит герой. Актер в своей карьере должен проходить все этапы взросления – от хулигана-мальчишки до серьезных и статусных ролей. Я сам начинал с роли мальчишки в детском театре, затем перешел на роль младшего брата, после – старшего, дяди. До 50 лет играл молодых героев.

– В каком жанре вы предпочитаете работать?

– Меня считают актером комедийного жанра. Может, поэтому сомневались, что я смогу довести спектакль до логического конца. На самом деле глубоко внутри у комедийного актера – трагедия. Я родился в горах, знаю обычаи, видел много разных ситуаций, слышал рассказы, как убивали из-за наследства. Это наложило свой отпечаток.

А вообще у актера, на мой взгляд, не должно быть предпочтений. Меня часто называют актером без амплуа. Один хороший знакомый сказал как-то: «Гусейну можно доверить все роли».

– Каково ваше мнение о нецензурной лексике в театре?

– Национальный театр должен оставаться чистым и честным, здесь должна действовать самоцензура. В этом плане в Аварском театре с 30-х гг. прошлого века мало что изменилось. Наш народ будет осуждать даже намеки на откровенные сцены, ведь нельзя забывать, что мы – часть исламского мира.

– Коммерческий успех, народное признание или самовыражение – что для вас важнее?

– Самовыражение и народное признание. Главный судья театра – зритель, а сила спектакля – мнение зрителя. Если после просмотра спектакля зритель в следующий раз придет не один – это успех!

– Ваши спектакли можно назвать детищем? Если да, то какой из них самый любимый?

– Действительно, все свои постановки мы должны любить как собственных детей, иначе они от тебя отвернутся. В спектакль нужно вкладывать труд всем – и режиссерам, и артистам, и работникам всех цехов.

– Когда удастся справиться с коронавирусом, зрители снова будут приходить в театр. С какими мыслями они должны уйти после просмотра вашей постановки?

– Надо научиться прощать. Увы, сегодня раздоры в семьях происходят из-за клочка земли, братья и сестры становятся друг другу злейшими врагами из-за наследства, на почве этого происходят несчастные случаи, а то и преступления, чтоб такого не было, важно соблюдать семейные традиции. Для комфорта современному человеку многое надо, но не стоит забывать: материальные блага – не главное.