Актриса театра одного актёра

Наполненные глубоким смыслом строки поэм, драматических произведений, яркие, образные выступления заставляли учащенно биться пульс у самого пристрастного зрителя, страдать и сопереживать, смеясь и плача в театре одного актера. Заслуженная артистка РФ, народная артистка Дагестана Фаина Графченко… В эти дни она отмечает свой 80-летний юбилей.

– Язык – живая субстанция. И он сильнее всякого оружия, – говорит актриса. – Помните, «в начале было слово». И так будет до тех пор, пока существует человечество. И мы, лицедеи, должны будоражить человеческую природу, подталкивать душу к совершенствованию, проявлению лучших качеств.

Фаина Графченко (на снимке) – явление уникальное. Почему? Сегодня актеров подобного уровня на всем постсоветском пространстве можно пересчитать по пальцам. На вопрос, как она оказалась в Дагестане и что заставило ее променять блестящую столичную сцену на периферийный город, только улыбается.

– Много лет назад мы с моим супругом Станиславом Сущевским влюбились в Страну гор, прочитав «Мой Дагестан» Расула Гамзатова. Публицистика, эссе – можно как угодно назвать это произведение, проникнутое восхищением, любовью, преклонением перед своей родиной, совершенно необыкновенными людьми – мудрыми, мужественными, изрекающими в быту афоризмы, притчи из жизни своих предков. Мы не могли не попасть под обаяние напевной самобытной горской прозы, поэзии, сплетенных в дивный венок сонетов многоязычной Страны гор. И остались здесь навсегда…

Всё в ее жизни состояло как бы из цепи случайных обстоятельств, сложившихся с годами в цельный образ личности – неординарной, целеустремленной, последовательной. В детстве она кочевала с родителями по большой стране. После войны отец, фронтовик, перебирался с семьей из одного города в другой. Театры буквально рвали на части удивительного по силе таланта драматического актера. Семипалатинск, Ташкент, Днепропетровск… Было много горо­дов – разных, со своей публикой, театральными традициями. Фаина, можно сказать, росла на театральных подмостках. И уже в семнадцать лет вышла на сцену в городе Днепропетровске.

Московские друзья всё настойчивее звали её в столицу. Но сердце рвалось в Дагестан, на землю, которая тянет сильнее всякого магнита. Она стала частью большой горской семьи

– Отец серьезно занимался мной, – вспоминает Фаина Федоровна, – ставил голос, учил секретам искусства декламации.

Брызжущая энергией, талантливая, эффектная, с длинной черной косой, выразительными чертами лица, юная актриса обращала на себя внимание театральных режиссеров и критиков. Ее называли самородком, прочили блестящее будущее.

В ГИТИСе Графченко не только прошла академическую актерскую школу, но и обрела профессиональную сноровку. В ней пробудился талант режиссера, так необходимый для драматического чтеца. Сказать, что будущая актриса училась, впитывая, как губка, лекции театральных мэтров, значит ничего не сказать. Она аккумулировала в себе основы классической школы декламации и то новое искусство, что рождалось у нее на глазах в стенах учебного заведения, где приветствовались новаторство, поиск, где один театральный эксперимент сменял другой, еще более смелый.

– Время – самый строгий судья, отбирает самое ценное и лучшее из человеческого опыта, – считает Фаина Федоровна, – и это справедливо.

Ее старались заполучить крупнейшие театры, Росконцерт, чьи гастрольные туры проходили в самых крупных городах Советского Союза. Но всё было бы слишком просто в судьбе этой удивительной женщины. Из внутреннего противоречия, а может быть, испытывая судьбу, актриса, долго не раздумывая, ткнула пальцем в карту и оказалась в Уфе. Ей повезло. Это было не захолустье, а крупный театральный центр со сложившимися культурными, театральными традициями. Вместе с закадычной подругой по ГИТИСу зашли в местную филармонию. Художественный руководитель, послушав ее, сразу предложил работу и постановку авторской программы.

– Высокая планка требовательного зрителя, внутренняя самоотдача заставляли меня заниматься поиском новых форм, строгим подбором репертуара, – делится Фаина Федоровна. – Я плодотворно работала, чувствовала себя по-настоящему счастливой.

Тогда же молодая актриса встретила свою судьбу – Станислава Сущевского. Поэт, переводчик, он был широко известен в театральных кругах, блестяще переводил современных авторов, классиков. И сам был превосходным поэтом. Встреча двух сильных харизматичных личностей явилась знамением судьбы.

– Мы ощутили поразительное единение мыслей и чувств. Тогда же решили пожениться, – говорит Фаина Федоровна.

И сегодня до мельчайших подробностей помнит ту первую встречу. Поэта необыкновенного поэтического дарования Станислава Сущевского смело можно было причислить к лучшим представителям художественного творчества. Она вспоминает, что когда он впервые прочитал ей свои стихи, то решила, что это классика. Он не обиделся, когда она усомнилась в его авторстве, а только спросил:

– Понравилось?

– Безупречный ритмический ряд, отточенная рифма, образность. Откуда это в вас? – поинтересовалась она.

А он удивился чувству актрисы, ощутившей силу слова, заложенную в поэтический образ, метафору.

Это был 1968 год. Всё складывалось как нельзя лучше. Устроенный быт, высокооплачиваемая работа и, самое главное, круг друзей, почитателей таланта звездной пары. Они с огромным успехом выступали на самых престижных всесоюзных сценах, познали сполна славу. И так бы продолжалось долго. Но поэт по состоянию души – страстная романтическая личность, воспламеняющаяся тем, что чувствовала, чему отдавала сердце, душу.

Фаина Графченко всегда следовала душевному посылу. «Мой Дагестан» приоткрыл лишь легкую завесу над истинным образом республики, ее культурой во всем многообразии талантов. Не раздумывая, купили дом у моря и поселились в нем совершенно счастливые, окружив себя книгами и новыми друзьями.

Здесь вокруг семьи Фаины Федоровны, как и везде, где бы они ни работали, образовалось сообщество творческой интеллигенции. Тогда известный татарский писатель Мустай Карим позвонил председателю Союза писателей РД Расулу Гамзатову и сказал: «Ты отнял у меня лучшее…»

Фаина Федоровна выступала в филармонии, на театральной сцене, собирая толпы поклонников. Ее программы становились явлением в культурной жизни республики. Она заново прочитывала стихи и прозу дагестанской литературы, классиков –
Ф. Алиеву, Р. Гамзатова, А. Аджаматова, М. Гамидова, С. Рабаданова, народную поэзию
С. Стальского, Махмуда, Батырая. Люди завороженно слушали ее, наслаждаясь гармонией рифмы, тончайшей сюжетной канвой, восхищались образами исторических героев.

– Московские друзья всё настойчивее звали меня в столицу, на гастроли, – рассказывает Фаина Графченко, – и я два года проработала директором одного из московских театров, выступала от Росконцерта. Но сердце рвалось в Дагестан, на землю, которая тянет сильнее всякого магнита. На всех российских просторах публика встречала на бис стихи, прозу дагестанских поэтов, прозаиков, выражающую высокую философию многоязычной земли, насыщенной древнейшей культурой народов, исчисляющих свое существование на протяжении тысячелетий. Образы народных героев, современников Кавказа, стали для русской актрисы близкими и дорогими. Да и сама она стала частью большой горской семьи.

– Это не объяснить словами, – говорит актриса. – Уникальная культура, традиции в Дагестане сохранялись веками. И сегодня я наблюдаю, что новое компьютерное поколение тоже является носителем культуры своих предков, соблюдая обычаи и адаты гор.

Фаина Федоровна и Станислав Павлович стали не просто жителями, но и частью культуры Дагестана, ее выразителями. Здесь вырос их сын, Александр Сущевский, инженер-программист. А спустя годы был похоронен Станислав Павлович.

– К сожалению, в современной литературе наблюдается застой, – отмечает она. – Практически нет проблемных драматических произведений, исторических полотен, публицистики. А то, что выходит из-под пера писателей, зачастую грешит откровенной конъюнктурой. Исчезла и профессиональная переводческая школа. И не только в нашей республике, но и в России. В результате национальная литература, всегда занимавшая достойное место, сдала свои позиции. Мы потеряли целый пласт творческой писательской плеяды, творящей на стыке двух тысячелетий. А жаль, ведь в них генетически заложена высокая нравственная основа российской, советской литературы. Такие авторы оказались в сложной ситуации, на смену серьезной литературе пришли произведения, развращающие сознание, девальвирующие главные человеческие ценности, рождающие духовную нищету, беспринципность, сеющие порок, цинизм, жестокость и безжалостное отношение к тому, что происходит в окружающем нас мире.

Ее выступления проникнуты любовью к историческим святыням, людям, простым дагестанцам.

– Я и сама уже думаю как истинная горянка, – смеется Фаина Федоровна, – а речь моя изобилует местными «оборотами».

В самом деле, вдруг зазвонил мобильник с музыкальной заставкой дагестанской лезгинки. И хозяйка, общаясь с невидимым абонентом, заговорила дагестанским «сленгом». А завершая беседу, неожиданно сказала «астаупирулла». Я обомлела. А потом поняла, что иначе она не может. Дагестан – среда ее обитания, ее родина, состояние души.