Что ни слово, то истинно и глубоко

Выход поэтического сборника «Утро» в 1975 году стал стартовым в поэтической биографии Магомеда Насрулаева. Далее из печати вышли книги «Начало пути», «Сельские напевы», «Письмо в аул», «Мелодии тленсерухцев», «Эхо жизни». А в 1994 году в издательстве «Современник» в Москве вышла книга «Люблю я Кавказ». В 2012 году увидел свет сборник «Букет раздумий». На русском языке под таким же названием вышла книга в издательстве «Эпоха». В 2016 году в Дагестанском издательстве напечатали сборник избранных произведений Магомеда Насрулаева.

Учеба в московском Литературном институте для Магомеда было знаковым событием. Ему повезло попасть на семинар, который вел великий советский поэт Роберт Рождественский. Оценивая поэзию молодого дагестанца, Роберт Иванович писал: «Хотя каждая строчка переводная на русский, в каждой строчке чувствуется настоящая поэзия. Видно, что автор идёт собственной тропой, в то же время не отдаляясь от широкой столбовой дороги».

На ученика Роберта Рождественского обратили внимание известные поэты-переводчики Г. Космынин, Т. Бек, А. Лаврин.

Стихи Магомеда Насрулаева затем были переведены на арабский, испанский, болгарский и на языки народов СССР. И как итог творческих успехов – молодой дагестанец стал лауреатом премий журналов «Наш современник» и «Молодая гвардия».

После завершения учебы в Литературном институте он работал в Союзе писателей Дагестана в бюро пропаганды, в республиканской газете «Красное знамя», ответственным секретарем Общества любителей книг.

В последние годы Магомед Насрулаев – исполнительный директор Северо-Кавказского филиала Академии поэзии. Он также член редколлегии газеты «Литературный Кавказ».

Решением этих литературных изданий ему присвоили звание «Народный поэт Кавказа». Символическая, надо сказать, награда. Чтобы достойно носить такое звание, надо быть не просто поэтом, но и настоящим кавказцем.

Наши предки утверждали, что самый долгий и трудный путь у каменщика, решившего найти краеугольный камень, который можно уложить в стену, ни разу не коснувшись его молотком. Трудно уподобить все произведения творческого человека такому камню, но у каждого поэта должна быть своя искра, свое пламя, освещающие и греющие душу читателя. Магомеда Насрулаева природа таким даром наделила.

Стихотворение «Родной аул», прочитанный автором на одном поэтическом вечере, крепко запало мне в душу:

Салам алейкум, родной Цемер,
Жизнь мне давшая суровая высота.
Там бездонные ущелья,
По ним текут страстные ручьи.

Склонившиеся, словно матери,
к сыновей колыбелям,
Скалы чудны над аулом.
И, как жемчуга на груди горянки,
Льющиеся оттуда родники и ключи.

Обратите внимание, как поэт умело и к месту пользуется средствами художественной речи: сравнения, метафоры, аллитерации. Вот он поэтический инструментарий, помогающий поэту находить тропинки к уму и сердцу читателя! Да, совершенной формы камень, не оскорбленный ударом молотка:

Дорогой и родной кусок земли,
Неиссякаемый родник, незаходящее солнце!
Тебя обустрою без устали,
Защищая тебя, умру без страха.

Насрулаев умеет выбирать поэтическое слово из обычной народной речи, придать ему особый смысл, особую окраску, особое звучание. Проиллюстрирую это на стихотворении «Разве я писал?»:

Разве я писал тебе пустозвонные письма: Жажду увидеть, умираю без тебя, тоскую?
Писал, что ты и солнце, и луна,
Что без тебя день превращается в ночь?
Отправлял приветы, подарки, телеграммы
С поздравлениями событий и праздников?
Отрада якобы глазам и ушам ласканье –
Позволял себе подобный примитив?

У стихотворений неожиданная концовка, прямо не отвечающая на поставленные вопросы, но имеющая глубокомысленный намек:

Не изливал, не поздравлял, не писал…
И не спрашивай, прошу я, почему,
Уж больно горьким будет ответ.

Рисовать запоминающие образы – особая черта в творчестве Магомеда Насрулаева. Порой он прибегает к неологизмам, чтобы выпукло изобразить характер, явление. В его стихах, к примеру, можно встретить говорящие имена: Зазбика (Колючая женщина), Арацхан (Денежный хан), Ришват Шабашович (Взяточник), Хъумурбег (вор) и др.

Нередко поэт прибегает к природным явлениям, таким образом добиваясь большей иллюстрированности задуманной идеи:

Порой завидую ветрам,
Разгоняющим темные тучи.
Солнцу поклоняюсь светлому,
Разгоняющему темноту и холод.

Достаточно места в творчестве Магомеда Насрулаева отведено и лирике. И тут изобразительные средства всегда под рукой: выражение любви и нежности, преданности и восторга – каждому слову свое место:

Скучаю, явись: да здравствует любовь!
Бурлящий исток моей страсти
Ждет одного лишь вздоха твоего.
И заживут все душевные раны.

Моя мечта, моя желанная,
Не опаздывай – сердце зовет тебя.
Подруга, торопись, спасай меня
От тоски, мучающей меня.

И другие строчки, подобно другому ручью на ту же мельницу или же взятые будто из эпоса:

Лить слезы глаза устали,
Сгораю от любви огня.
И ты пьяна от страсти, не теряй счастье,
Приди, не оставляй одного.

Палитра автора обширна в тематическом плане. Заброшенные аулы, пустующие поля и луга, забвение заветов предков – все это сегодня для Дагестана очень актуально, потому и на острие пера Магомеда Насрулаева. В этом плане очень характерно стихотворение «Материнское поле»:

Материнское поле, орошенное потом,
Заросло сегодня бурьяном и травой.
Так и не избавишься от усталости
Ты там, мать, и часто снишься мне
Десятилетиями без устали, без сна.
Лелеянную землю забросили вы,
Говоришь ты мне, сидя в нашей сакле,
И горько мне от упреков справедливых.

В сборнике много стихов краткого жанра. В них глубокий философский смысл, короткая, но яркая мысль:

Геройства доблесть,
Порядочность красоты,
Верности благородство,
Мужества вышина,
И дружба с братством.
Не зависть.

* * *
Не отворяющих дверей много,
Их открывающих редкость.
Жизнь, на твоих тропах
Трудностям я не покорился.

* * *
Как жарко сегодня в Мадриде!
Не холодно ли в любимом Цемере?
Испании небо ясно и светло,
Орлиный Дагестан, твое небо как?

Как бы не было, где бы мы не были,
Наши мысли и наши мечты
Там, где родились, там, где выросли.
Торопись туда – удивительно ведь!

* * *
Если жизнь – море,
Люди – родники и реки.
Иссякнут если они,
То море высохнет.