Цвет вживается в мысли

Для художницы Сафият Гаджи­евой ее село Ахалчи Хунзахского района – это ностальгия по большому родовому дому, где когда-то собирался ближний круг, где прошло беззаботное детство и каждая, даже самая мельчайшая деталь осталась в памяти, как нетленный образ тех, кого уж нет, а иные далече.

Художественный мир манил Сафият некой затаенностью. И пришла она в него вполне осознанно. Ей так хотелось облечь мысли в фигуративное воплощение. Как и многие молодые художники, окончила Дагестанское художественное училище им. М. Джемала, отделение «дизайн костюма», а уже на худграфе попала на курс именитого художника-графика Юсупа Ханмагомедова, пройдя настоящую школу мастера.

Академический рисунок, «заземленный», не приукрашенный лакировкой масла, а только лишь карандашной линией, сотворяет чудеса, создавая богатый, без прикрас, мир, в котором в гармоничном пространстве сосуществуют добро и зло, светлое и темное, все то, из чего состоит человеческая жизнь. Мастер научил ее зреть в самую суть предмета, будь то человеческий образ или экзотическая птица, а может, заповедный лес, населенный дикими зверями.

Переходя от резких линий к полутонам, художница достигала большей достоверности, ее образы чудесным образом ожили, гамма чувств пробегает по рисунку. Кажется, что в облике персонажа появляется какое-то движение, оживают фигуры, они размышляют, с ними можно общаться. И вот уже как символ новой жизни рядом с графической заброшенной постройкой видится современное строение в ауле. А через приоткрытое окно художник наблюдает, как свисает с потолка сушеная колбаса, на плите – кастрюли, на полу – кувшин, главный атрибут сакли. В углу молится женщина.

Автор передает настроение композиции и при кажущейся сюжетной простоте добивается глубокого философского осмысления. Художник признается, что школа Юсупа Ханмагомедова созерцательная. Это взгляд в себя, в черно-белое мироощущение. А акварель – техника, считающаяся одной из самых сложных в живописи, характеризующаяся умелым слиянием портрета, пейзажа, современных архитектурных форм.

«Передать в акварели цвет не так просто, – признается Сафият, – но, достигая приближенности к природным краскам, ощущаешь прикосновение к таинству природы, открывающемуся не каждому».

Художница использует каждое мгновение, стараясь запечатлеть все, что ее волнует, затрагивает тончайшие струны ее души. «А иначе какое же это творчество», – замечает она, стараясь деликатно, но при этом избирательно коммуницировать с окружающим миром. Уверена в том, что коллекционировать следует редкое, что лежит не на поверхности, а потайное, что нуждается в кропотливом изучении.

По ее мнению, как и графика, акварель настолько гиперреалистична, что порой выглядит как фотография, все же оставаясь творением рук человеческих. «Цвет закупоривается в мысли и чувства, – говорит она. – И как ты его чувствуешь, таким он и выходит при использовании бумаги, кисточки, когда происходит не упрощение, а обогащение техники, создается иллюзия, рожденная многослойной палитрой красок». Для нее в акварели важен свет и цвет. На них строятся ее «живые» композиции.

«На самом деле возможности акварели, как и графики, безграничны, – замечает Сафият. – Не имея строго обозначенных пространственных рамок, плавно растекаясь, едва обозначая предметные линии, рождается иной раз совсем неожиданное для меня самой изображение природы, человека, современника.

В выходящих из-под ее карандаша и кисти линиях можно уловить блики солнечных красок, не сгущающихся, а растекающихся, переходящих из одного состояния в другое. В изобразительных исканиях Сафият Гаджиева прибегает к различным техникам, офортам, линогравюре. «Но все начинается с рисунка, – говорит она. – Он переносится на кальку, а с кальки на линолеум при помощи резца, штихеля, стамески. Я применяю разновидность печатной графики, гравюры на металле, основанной на технологии глубокой печати».

Сафият не ограничивает себя в технике, смело экспериментируя, выбирая, что ближе, что лучше удается. И признается, что всегда знала, что ее удел – творчество.

«В семье мне часто говорили, что в руках должно быть дело по душе. И я ничуть не сомневалась в своем выборе. Когда попала в общество художников, ощутила себя частью большой изобразительной семьи, где есть чему поучиться. И не только обретая профессиональные навыки, но и способность мыслить, заряжаясь энергией мыслей и чувств», – делится Сафият.

Она замечает, что личность и творчество художника совпадают в том смысле, что все, что он создает, пропускает через себя, продумывает, переживает. «В каждой из моих работ, как и у любого представителя творческого цеха, собственное мироощущение, восприятие окружающей действительности. Ведь только в том случае, когда твои работы не просто понятны, но вызывают положительные эмоции, ты стремишься к более сложным философским аспектам, пытаясь донести до зрителя свой мир».

Тема отражения реальности природы и человека заставляет напряженно работать ее мысль, когда важно, чтобы твое искусство следовало общечеловеческим ценностям, предлагая сохранять окружающее во всей первозданности. Может быть, поэтому ее работы цикличны, последовательны в графическом, акварельном ряде, находя общее в частном, иносказательно отражая духовную часть жизни, в которой она все чувствует на ментальном уровне.

Ее визуальное представление мира – разноплановое, в нем просторно. И все для этого есть. А море и горы создают особое настроение, как и сами «аборигены», самобытность которых вызывает восхищение своей ни на кого не похожей народностью, мудростью, мужественностью, всем тем, что позволяет сравнивать их с орлами, парящими над саклями, упирающимися в облака.

Энергия человека, размышляет художник, – это тот быт, который ему по сердцу и куда он спешит вернуться из пыльного, с зараженной атмосферой городской действительности урбанистического пейзажа, приближающего к напророченному фантастами веку, когда машины начнут управлять людьми. Житейские опции пересекаются с глобальным миром, воспринимаемым как знак судьбы, как приговор или как надежда на возрождение того же старого села, родового дома. Грустные мысли рождают предположение, что, может быть, люди совсем ушли, разрушив связь с землей предков. И природа, отвечая вызовом, насылает наводнения, землетрясения, чтобы человечество одумалось и возвращалось к своим истокам.

Оригинальный и сложный мир художника завязан на внутренней взаимосвязи людей, объединяющихся не только по родственным, профессиональным или каким-либо другим интересам, а по тому душевному родству, что держит человека. Что придает ему ту энергетическую силу, которая сильнее физической, накачанной, натренированной, придуманной, чтобы доказать – человек сильнее природной стихии и все ему подвластно.

Работы Сафият возвращают к соотношению личности и творчества, совпадая или споря с ним, демонстрируя порой субъективный взгляд, но от этого еще более притягательный, новаторский, так отличающийся от привычного академического стиля.

Она участник художественных вернисажей, выставок, ее работы приобретают частные коллекции. Это печатная графика, академическая живопись, экслибрис. Сафият Гаджиева не просто обладает авторским чутьем, чему невозможно научиться, а только родиться с этим, она тонко чувствует удивительный гармоничный мир, что существует в другом измерении. В него заказана дорога мыслящим прозой жизни – алчной, злой, для которых материальное превыше духовного. Ее добрый мир создается руками человеческими. И в этом ее преимущество.

Художница растет, развивается в сфере pr-менеджмента, продвижения личного бренда через соцсети, заявляя о своем творческом продукте. Творит, учится, живет, любит…