Два портрета Алибека

Инесса Цгоева создала портрет на черной бумаге в технике пастель по известному фото Алибека Алибековича. Ему около 30, он в самом расцвете сил, руководитель нескольких наркоматов молодой республики. Подтянут, молод, красив. На нем черная горская рубаха, заправленная под наборный серебряный пояс.

Он не строг, но и не весел. Скорее сосредоточен. В этом портрете, помимо внешнего сходства, автор выразила главное. Правда, об этом можно лишь догадываться, если не знать о его характере, жизни и особенно юношеских годах. Либо быть предельно внимательным и чутким, чтобы уловить едва заметную, проскальзывающую на всех фото разных лет некую грусть в глазах. Это потом, показав почти законченный портрет его внучке Елене Тахо-Годи, узнали, что в юности свои литературные тексты он подписывал псевдонимом «Черная меланхолия». Именно юношеская меланхолия переросла в последующем в смешанное чувство горечи и безысходности, несправедливости, которая настигала во власти всех, кто хотел и умел работать, кто защищал идейные интересы своего народа. Как будто он что-то уже знал, но вопреки всему продолжал хорошо делать свое дело.

Независимо от первого создавался и второй портрет. Мадина Расулова создала портрет в технике акварели, который случился провидческим, даже мистическим. Фотография, с которой Расуловой был написан портрет, не обычная – это постановочная съемка в нескольких вариантах, где Алибек Тахо-Годи одет в парадную черкеску, белый башлык и папаху. И фотография эта – последняя. Это погрудный портрет, дан в пол-оборота вправо, у окна. Таким его видел и хотел изобразить известный русский и советский художник Ростислав Барто, большой друг Алибека.

Они познакомились еще в 1920-е годы в Москве. Тахо-Годи приглашал его в Дагестан, в свой родной аул на этюды. Много общались, ездили по республике, строили планы. Но портрет с натуры художнику никак не удавалось создать – не позволяла занятость наркома и его невероятная скромность. И вот когда Алибек переехал на работу в Москву, Барто, а он был и прекрасный профессиональный фотограф, нашел выход – делает ряд постановочных фотопортретов для создания по ним уже живописного произведения. Это был 1934 год. Оригинал этого фото хранится теперь в нашем музее. А что с портретом? Случился ли он? Если да, то где находится? Следов, увы, найти пока не удалось. Но именно эта фотография вдохновила Мадину Расулову, и портрет «реабилитирован»! Пусть и почти через 90 лет.

История конфискованного имущества репрессированных в 1930-1940-гг. печальна, всё практически исчезало… Но иногда случается чудо: далеко и глубоко упрятанные вещи находятся. Будем надеяться, что где-то в недрах российских музеев вдруг отыщется «портрет горца», пусть и под грифом «неизвестный художник» (вероятно, так он будет подписан в учетных книгах).

Сейчас оба портрета, которые были созданы и подарены Национальному музею Дагестана им. Алибека Тахо-Годи, представлены в постоянной экспозиции в мемориальном зале А. Тахо-Годи.

P. S. Один из вариантов портрета ­Инесса Цгоева подарила внучке Алибека Алибековича Тахо-Годи в дни ее пребывания в Дагестане по случаю открытия мемориального зала.