Юности горячая пора

Читателю сердечному в подарок
Стихами шлю привет из Алкадара.
Всё, что за лучшие мои лета
Перо, поскрипывая, накатало.

ДЕРЕВЕНСКИЙ ПОЭТ

Пишу я с древних пор, и не теперь,
Певучую открыв из Музы дверь,
Я выношу из сердца сор во двор.
Читаю курам, уткам, индюкам.
Они идут за мною по пятам
И ждут, когда им… высыплю зерна.
Поэзия моя им даром не нужна.
На деньги обменяю письмена,
А эти деньги – на мешок зерна.
Но где купить поэзии зерно,
Когда оно в груди не взращено?
Но и к людскому не придусь двору,
В чей двор тогда свои стихи свалю?

ПАТРИОТИЧЕСКИЙ СОНЕТ

Какой неслыханный пожар!
Пылает луг, и с криком красным
Он окольцовывает в жар
Мой ароматный и прекрасный,
Мой несравненный Алкадар.
Горит аул под небом ясным.

Не дай, Аллах, ему сгореть.
Я не хочу такой печали.
И тормошит душа: скорей
Гаси пылающие дали.

И я сквозь солнце напролом
Бегу, забыв перо и книги.
Патриотичным животом
Тушу я пламень земляники.

СЕЛЬСКИЙ СОНЕТ

Пахнет сельский ветер молоком,
Земляникой, крапивою рьяной,
Полевой травинкой безымянной,
Клевером, полынью, валерьяной.

Плавною походкою туманной
Он скользит над скальным бугорком.
А потом вдруг пустится бегом
С горки, будто за мечтой желанной.

От хмельных нектаров полупьяный,
Дверь толкает в самый крайний дом.
Не сумев засов снять деревянный,
Все равно он рвется напролом.

И с крыльца уносит кашу манную
Двум котам, с которыми знаком.

ГОРОДСКОЙ СОНЕТ

Пахнет морем ветер городской,
Редкими фабричными дымами.
Как течет он бурною рекой
Меж домов, мы замечаем сами.

Он толкает нас, и мы бежим.
Как-никак, становится полегче.
Тушит звезды, словно это свечи.
Гонит, как пастух, стада машин.

Только шапки с дорогих голов
На простые не переставляет.
Только кошельки больших тузов
В пользу бедных не опустошает.

И лишь кислород из всех даров
Одинаково распределяет.

СОНЕТ, КОГДА ВЕТРА НЕТ

Прекрасно под утро Каспийское море!
Песчаный орнамент. Безволновый брег.
Солёной водою лицо себе моет
Печальный, явившийся в рань человек.

Осмыслишь у берега белый наш свет,
В сторонку чуть-чуть отодвинется горе.
С любимой придешь, – если с нею ты в ссоре,
Поверь, вас помирит посредник-рассвет.

Под бурями светообильного солнца
Земля по Вселенной рывками несется.
Сны тают, по кругу прессуется мгла.
Когда бы земная жизнь смысл обрела,
Чтоб знали: она нам для счастья дается,
И только на солнечные дела.

СОКРОВЕННЫЙ СОНЕТ

Вы любите с таким остервененьем.
А мы преступно сдержаны в любви.
И редко, вьявь или в стихотвореньи,
Пред женщиною встанем на колени
С божественным волнением в крови.

Когда, изображая вид святой,
Смущаемся, как девушки весной,
Мне вспомнится один аул родной,
От буйволов где в страхе убегали,
А ночью тех животных угоняли.

И пусть за бурной встречей расставанье,
Но в этом промежутке, как сказанье,
Какую мы Весну в груди растим,
Мы сами и себе не говорим.

СОНЕТ ЧЕРЕЗ СОРОК ЛЕТ

Ночь открыла сундуки сокровищ,
Высыпала звезды и луну.
Ты глаза от радости закроешь,
Я устами сразу к ним прильну.

И потом, обретшие свободу,
Вдаль мы побежим. В руке рука.
С лунным светом смешанную воду
Выпьем из лесного родника.

Так рука при помощи пера
Написала по подсказке сердца
Сорок лет назад, а не вчера.

Юности горячая пора!
От нее мы продолжаем греться,
Только… потеплее бы одеться.

Из дагестанского
иронического фольклора

1
Луну охраняют звёзды,
Тебя – дальнозоркие тётки,
А я, я оставлю свет белый,
Тебя – никогда не смогу.
Любовь моя силы отнимет
У сердца. Умру и забуду
Про жизнь на земле. Но и кости
Тебя не забудут мои.

Не знаешь, тебя как люблю я.
Меня бы ты так любила, –
Крылатой ракетою стала б
И села на землю Луны.

2
О, если бы знал я, что сердце
Мое ты замучишь любовью,
В тот день, когда ты родилась,
Отправился б я в могилу.

Люблю я тебя так пылко,
Как в пальце моем занозу.
Подходишь ты мне, как пятно
На новом моем костюме.

Когда в раю раздавали
Подарки, мне ты досталась.
Мне ты досталась в раю.
Сама ж оказалась адом.

3
Капкан я поставил однажды
На нежную куропатку.
Шакала в капкане застал я
С паршивым, как веник, хвостом.

Пошел я на лисью охоту
С ружьем с золотою насечкой.
Прицелился. Пуля попала
В ворону. Такая судьба.

Пускай заржавеет золото
И потеряет цену.
Пусть сердце дурное красавицы
Мужчина заметит вовремя.

ОДНОКУРСНИКАМ

Друзья, почему у нас времени нет?
Ты заперся, что ли, в Вачах, Сулейман?
Любитель Бальзака – куппинский Ахмед,
Нас к тяге своей затянул книгоман.

Наш нежный и ласковый Магомед,
Мы все не доедем в твой чистый Ах! Вах!
Аксайский Анвар, шлю тебе я привет,
Как прежде, в своих сокровенных стихах.

С тобою встречались веселый Саид,
Везде мы, но не в твоих Кубачах.
Филфак наш, как раньше, все там же стоит,
Но нотки другие в речах и очах.

Где нижегородский наш славный Ахилл,
Добряк наш светлейший, наш милый Сашок?
В гостях у меня в Алкадаре ты был.
К Кериму мы в Хив совершали прыжок.

Где пишет Владимир, степенный, как Лев,
Писатель, поэт, человек прямой.
И все мы, судьбины пути одолев,
Спешим, кто к друзьям, кто к себе домой.

ПРЕДСВАДЕБНАЯ ПЕСНЯ

А хочешь, я на голову твою
Платочком пёстрым луг цветов накину,
Невестой украду тебя в мою
Святую алкадарскую долину.

Где мой аул прижат грядою скал,
Надёжных, как лезгинские девчонки.
Там неба перевернутый бокал
Черпает соки пенистой речонки.

Там серебро лесного родника
Чеканит отражения красавиц.
Люби меня еще сильней, пока
Я не пленен их страстными глазами.

Люби, и я на голову твою
Платочком пёстрым луг цветов накину.
Невестой украду тебя в мою
Святую алкадарскую долину.