Литературная критика как инструмент

Да и дагестанские мэтры Расул Гамзатов, Фазу Алиева, Аткай Аджаматов, Ахмедхан Абу-Бакар оказались в некоторой растерянности. Сами в этом признавались. Например, Расул Гамзатович в беседе со мной, разводя руками, искренне сетовал:

– Пока неизвестно, куда идем. И непонятно, хорошо будет или плохо. Посмотрим, что покажет новое время.

Как мы потом поняли, «новое время» ничего особенного не показало.

Однажды поэт и прозаик Багаутдин Узунаев сказал:

– Мы вдруг перестали быть творцами, обществу почему-то стали не нужны наши произведения…

Я спросил:

– Стали мало читать?

Он кивнул:

– Почти перестали интересоваться литературой.

И это действительно было так. Поэтому трудно с его мнением не согласиться.

Нет, вроде писатели и ныне есть, и они что-то да пишут. Но вот по-настоящему интересных произведений все-таки мало. Нет той мощи художественного слова, которая существовала в советское время. Может, потому нет и критических статей? Очень может быть. Нет литературы, поэтому нет и критики.

Когда-то известный русский литературовед Николай Добролюбов опубликовал в журнале «Современник» самую известную в России критическую статью «Луч света в темном царстве», где дал свою строгую, но положительную оценку драме драматурга Александра Островского «Гроза».

Но… прежде чем перейти к сюжету и героям, критик изрядно успел подискутировать на страницах иных газет и журналов со своими коллегами, которые по разным причинам выдали критические замечания в адрес данной пьесы. И это нормально, такова повседневная литературная жизнь. В споре, как известно, рождается истина.

К чему я веду? Да к тому, что еще двадцать или тридцать лет назад и у нас в дагестанской литературе кипели примерно такие же страсти. Вышел в свет новый сборник стихов или книга прозы – и сразу появлялись отзывы.

Кто-то критиковал, кто-то хвалил. То есть обыкновенная литературная жизнь била ключом.

А что сейчас? Неужели вся эта прелесть настоящей, бурной творческой жизни среди писателей утеряна безвозвратно? Кажется, приходится констатировать, что так оно и есть.

Возможно ли возрождение? Будем надеяться на это.