«Меня вдохновляет музыка»

Беседовала с режиссером заместитель директора Дома поэзии Ариза Батырова, которая давно знакома с ним, а потому легко направляла разговор в сторону самых важных событий в жизни режиссера. Диалог сопровождался показом отрывков из спектаклей и стихами в исполнении артистов Русского театра, а также выступлениями друзей Скандарбека Тулпарова.

В непринужденной камерной обстановке Скандарбек Даниялович рассказал о своем детстве, семье, учебе в Щукинском училище, встречах со знаменитыми актерами и режиссерами, о своих самых известных постановках, а также о своем детище – Международном театральном фестивале, который каждые два года ­проводится в нашей республике, и неожиданной победе в Международном театральном фестивале в Македонии, где моноспектакль «Записки сумасшедшего», поставленный Тулпаровым, конкурировал с постановками ведущих европейских театров.

Интересными были рассуждения Скандарбека Тулпарова и о работе с поэтическим словом:

– Для меня поэзия – это даже не жанр, а скорее мироощущение, особый характер выражения действительности. Если не вдохнуть в любую сферу творчества поэтическое начало, то оно не сможет стать искусством. Я бы поставил на один уровень музыку и поэзию. Музыка – это божественно. И от музыки происходят спектакли, которые я делаю. У каждого режиссера своя кухня. Некоторые для вдохновения рассматривают картины, кто-то читает, а я слушаю музыку. Может быть, дело в том, что я окончил музыкальное училище и все ощущаю лучше через музыкальную призму. Я ставлю поэзию рядом с музыкой. Поэзия существует по другим законам в отличие от прозы. Когда актер читает прозу, он вскрывает содержание и должен нафантазировать форму. А в поэтических строках четко выстроена форма, и именно она вскрывает содержание.

– Какая поэтическая форма вас привлекает?

– Стихотворная драма. Это очень сложный жанр. Я делал спектакль по поэме Расула Гамзатова «Концерт». Это не пьеса, а именно поэма, которую мы переложили в сценическое пространство. А к поэтической драматургии я еще не подошел, я ее боюсь, потому что спектакль должен поместиться в размер стиха. Это надо так все проработать и так научить актера, чтобы и мизансцена, и музыка – все подчинилось этому размеру. Это очень сложная структура. Я к ней еще только подкрадываюсь, у меня есть интересная пьеса.

– Расскажите подробнее о постановке «Неоконченный концерт».

– 2003 год. Республика готовится к 80-летию Расула Гамзатова. Нас, деятелей культуры, собрали у министра Наиды Абдулгамидовой. Напротив меня сидит дочь Расула – Салихат. И когда я узнал, что Русскому театру поручают опять ставить «Горянку», я возмутился и отказался, хотя мне очень неудобно стало перед Салихат Расуловной. На самом деле, «Горянка» по нескольку раз уже шла во всех театрах Дагестана, а у меня в голове созрел спектакль по поэме Гамзатова «Концерт», но я еще не согласовал его с автором, не получил разрешения, поэтому молчал о нем.

Вскоре Расул Гамзатович пригласил меня к себе. Я приехал и застал его обиженным за то, что я отказался от «Горянки». Но когда я рассказал ему, как вижу постановку его «Концерта», он обрадовался, как ребенок. Этим спектаклем мы решили подытожить юбилейные празднования, поставить хорошую жирную точку. И так вышло, что он заболел, лежал в больнице в Москве, но все время держал связь со мной. Он сказал: «Я прилечу 3 ноября, а 4-го назначай премьеру».

Так все и вышло, но только 3-го числа тело Расула Гамзатова доставили в Махачкалу, и 4-го в нашем театре было прощание с ним. Министр культуры  настаивала на отмене спектакля, она думала, что никто не придет. Но я сказал: «Расул Гамзатович свое мужское слово выполнил – прилетел 3 ноября, как обещал, и я свое слово выполню – сегодня будет премьера!». Зрители пришли, был полный зал. Такой атмосферы, какая была в тот вечер, я не припомню, зал буквально замер. Это надо было видеть!