Накануне

Остальные дагестанские владетели поддерживали тесные связи с шахским двором, признавали верховенство Ирана, получали жалование от шаха, нередко участвовали в его военных мероприятиях, но одновременно пользовались полным самоуправлением.

В 1694 году, когда шахом Ирана стал Султан-Хусейн, в стране усилилось влияние шиитского духовенства. Стали притеснять не только христиан Закавказья – армян и грузин, но и мусульман суннитского толка, к которым относилось большинство населения Дагестана. Была начата перепись населения на подконтрольных шаху землях с целью пересмотра налогов, в результате их размер подскочил вдвое, но главное – дело дошло до принуждения суннитов стать ­шиитами.

Это привело к тому, что в 1707 году восстали джаро-белоканские аварцы и цахуры. Шахский вассал – кахетинский царь Давид, ставший шиитом и принявший имя Иманкули-хан, разбил повстанцев, сжег Джары и Цахур, однако остановить движение горцев было уже невозможно. Вскоре поднялись кубинские лезгины — сунниты, которых возглавил преподаватель медресе Хаджи-Дауд. Повстанцы в 1710 году разрушили иранские крепости Шабрань и Худат.

Одновременно с этим возобновились военные действия джаров и цахуров, которых поддержали крестьяне Шеки и Ширвана. После того как к ним присоединился правитель Кумуха Чолак-Сурхай с войском, восставшие в 1712 году после 15-дневной осады захватили и ограбили оплот иранской власти город Шемаху (на снимке). Были убиты не только шахский наместник Гусейн-хан и мирные жители шииты, но и 300 русских купцов, захвачено их имущество на 400000 туманов. Это и стало впоследствии поводом для похода Петра I в Прикаспий.

Но главная задача начавшегося 18 июля 1722 года Персидского похода, которую российский император не скрывал, – передать Каспийское море и его прибрежную часть российскому торговому капиталу. Об этом свидетельствует один из первых указов царя в Дербенте «О взимании пошлин с товаров и купцов и прочих людей в пользу государевой казны». В инструкции бригадиру В. Левашову, оставленному в Прикаспийской провинции управителем (пункт №5), царь указывал: «Приняться за доходы и оные, как и верному и доброму человеку надлежит собирать, а особенно изыскивать то, что по карманам шло». В пункте №6 он инструктирует бригадира: «Разведывать о проходящих товарах. Жителям объявить, чтобы подати и доходы по-прежнему собирали и верно тебе отдавали».

О том, что в первой четверти XVIII века Россия собирала в Дербенте таможенные пошлины, подтверждают архивные документы 1729 года. В частности, заявка о ввозе в Дербент 30 июля московским купцом Андреем Евреиновым 15 тай (количество) чистого шелка и уплаты сборов 169 рублей 49 копеек.