Нельзя выбрасывать историю

Есть те, кто поиску пропавших без вести посвятил всю жизнь. Около 60 лет жизни поисковой работе отдал Абдулла Магомедов (на снимке вверху) – заслуженный учитель и наставник молодежи Дагестана, директор Буйнакского музея боевой славы, начальник штаба районного ТОКСа. Он возвращает погибшим солдатам их имена, открывает неизвестные страницы истории, удивительные судьбы. А еще рассказывает о своей работе настолько увлекательно, что вдохновляет молодое поколение погрузиться в историю Великой Отечественной войны и начать поиски неизвестного солдата, погибшего больше 70 лет назад.

Его поисковая деятельность началась с выяснения места гибели своего отца Абаса Мамедова. Информации не было. Долгое время искал по своей фамилии. И только когда стал искать по фамилии Мамедов, узнал, что отец погиб в Краснодарском крае в станице Ангелинской, будучи ранен, переходя из окопа в окоп.

После службы на флоте Абдулла Абасович вернулся в Дагестан и, окончив художественное училище, занимался восстановлением могильных плит солдат. Тут он обратил внимание на то, что по документам в Буйнакске похоронено около 230 солдат, а на военном кладбище – около 300. На плитах написано, что тут похоронен неизвестный. Стал рассуждать: как же солдат может быть неизвестным, если его в дагестанский госпиталь отправили из определенной военной части. Увлекся. Обратился в Ленинградский архив военно-медицинских госпиталей и аналогичный – в Баку. В итоге обнаружилось, что в Буйнакске похоронены 670 солдат, а могил по-прежнему всего 300.

Стал искать, спрашивать. А тогда еще было у кого узнать – много оставалось в Буйнакске бывших раненых, медсестер, врачей. «Весь персонал госпиталя из Мелитополя прислали в Буйнакск – врачей, медсестер, поваров. Среди них подростком работал Роман Бузер на обозе. Он рассказывал, что за смену бывало три-четыре трупа, а медсестре нужно сдавать смену. Приходилось хоронить. Бывало, что на арбу грузили по 6-7 трупов и везли на кладбище. Рыть могилы на всех не успевали, клали в одну по несколько умерших солдат. В один февральский день в самую суровую зиму 1943-го у медсестры 6 человек умерло. Кто же будет шесть могил выкапывать, ведь и копать-то приходилось раненым, более-менее способным», – рассказывает краевед.

– На фронте, впрочем, было еще хуже, погибших хоронили второпях между боями, их укладывали в канаву на поле боя, верхнюю одежду снимали, в белом нижнем белье засыпали землей. Пойдет дождь, земля осядет, и видны по полю белые полоски похороненных солдат. Немцы в этом отношении хоронили более аккуратно, с крестами.

Были и другие загадки. Почти все учебные заведения Буйнакска во время войны были заняты госпиталями. В списке с именами и фамилиями умерших в этих госпиталях читаем, например, напротив фамилии Мамед оглы указано: «Адреса нет, русским языком не владеет, объяснить, откуда он, не может». Неужели не могли найти в госпитале азербайджанца, чтобы перевел? Нелогично, просто не хотели возиться. Или такое: «Иванов. Адрес родителей не сообщил, потому что это место было под оккупацией».

– Отдельно на кладбище хоронили «самострелов». Я не могу назвать самострелов дезертирами, язык не поворачивается. Один азербайджанец на суде объяснял, что у него четверо детей, воевал, был ранен и признавался, что ради детей симулировал рану. Не стали слушать, застрелили. Самострелы – так называли тех, кто на войне специально ранил себя, чтобы избежать гибели на фронте. Например, засовывали руку в бочку с водой и стреляли в нее. Но криминалисты сразу вычисляли это по ране. Их расстреливали и хоронили отдельно, – рассказывает краевед.

Не пропал, а погиб

Трудно найти информацию о солдате, но еще труднее отыс­кать его родственников.

– На днях мы получили информацию, что в Ростовской области в шахтах найдены останки буйнакца, – рассказывает директор музея. – Известен его адрес – улица Казбекова. Но этой улицы после землетрясения в 70-е годы не стало, поперек нее построили дома. А в нашей книге он записан как без вести пропавший. Никого из его родственников не найдешь, но мы по крайней мере знаем, что он найден.

Неотправленные письма

В один из первых годов войны немцы зашли на почту под Киевом. И нашли там около 900 неотправленных писем советских солдат – целых два мешка. Один соообразительный немец взял эти два мешка и отправил другу в Австрию. Так они сохранились до недавнего времени. И когда их стали разбирать, нашли три письма в Дагестан: два – в Махачкалу, одно – в Буйнакск.

– На одном адрес – город Махачкала, кинотеатр «Комсомолец Дагестана», сейчас там Театр кукол. Ну где теперь найти этого адресата, которому предназначалось письмо? Я просил, чтобы мне сделали ксерокопию этого письма. Сейчас они хранятся в Киевском музее Великой Отечественной войны. Что с ними будет после событий на Украине, неизвестно, – беспокоится краевед. Он убежден, что историю нельзя выбрасывать.

Обожженный орден

В музее хранится орден Красной Звезды. На одном луче звезды осталась красная эмаль, остальная сгорела. По номеру ордена, нанесенному сзади, его владельца и нашли. Штыхно Митрофан Гордеевич, Дагестан. Хотя он сам был не дагестанцем, из Донецкой области. В период Гражданской войны он попал сюда, участвуя в разгроме банд Гоцинского, Деникина, Бичерахова. А в Великую Отечественную ушел на фронт, был старшим лейтенантом, командиром взвода 45-мм орудий 214-го кавалерийского полка 63-й кавалерийской дивизии. Уже в Венгрии в последние дни войны на территорию военной части с госпиталем ворвался немецкий танк. Чтобы остановить его, Штыхно бросился под танк с гранатой. Так и погиб перед глазами товарищей. Один из свидетелей его гибели снял с него орден и пообещал себе найти его родственников. Прошло время, а когда умирал, оставил орден внуку с тем, чтобы тот все же отыскал родственников героя. Так в Буйнакске узнали про этот орден. Он и сам обещал приехать, но не сложилось. А орден отправил, и теперь награда в музее. (Подробно об «Истории обоженного ордена» можно прочитать на страницах «Дагестанской правды» от 14 сентября 2013 года).

Поисковики – реальные и виртуальные

К поискам привлекается молодежь. И она все больше использует для этого компьютер и Интернет – ищет по сайтам военной тематики, пишет электронные письма в разные архивы с запросами найти информацию о солдате. Так что поиски стали виртуальными, а на помощь поисковикам-краеведам пришли поисковики электронные. Польза от них огромная, признает Абдулла Абасович. «Я сам в Интернете не разбираюсь, поручаю школьникам. Подсказываю, где искать. Есть отдельные архивы, посвященные тем, кто погиб в концлагерях Советского Союза, концлагерях за границей, совершившим подвиги. Не скажу, что все находим, но вариантов найти информацию много».

В стенах Буйнакского музея боевой славы экспонаты с мест боев – цевье от фашистского пулемета, гильзы и командирские портупеи, футляр от немецкого противогаза. И даже карта Берлина, подаренная капитаном Войска польского Юрием Гутевичем, изъятая у немецкого майора.

Проходя вместе с Абдуллой Магомедовым вдоль стен с черно-белыми фотографиями и слушая его рассказ, чувствуешь, как далекие события наполняются деталями, а за безликими именами и фамилиями встают живые характеры, простые человеческие привычки, силы и слабости. «Не торопитесь выбрасывать историю», – повторяет на прощание директор музея. Многое еще предстоит найти и узнать, если только сами люди не будут уничтожать свое прошлое.